Прототип Барни в "Алом и Зеленом"

Айрис Мердок всегда утверждала, что у героев ее романов нет прототипов. Однако знакомые “узнавали” в ее произведениях — и себя, и других знакомых. Так, например, профессор Дональд МакКиннон, с которым Айрис связывали непростые отношения еще с ее студенческих времен, был возмущен и оскорблен до глубины души, распознав себя в сатирическом образе Барни Драмма*, в чьей характеристике А.М. спаяла воедино влечение и к религии, и сексу, и жуткий невротический комплекс вины.

Узнав о реакции МакКиннона, А.М. писала в своем дневнике:

“У меня даже в мыслях Дональда не было в отношении Барни, если не считать одной цитаты из (католического) молитвенника, к которой Д. прибегал тоже… Если уж на то пошло, то Барни скорее похож на меня”.

Барни — один из тихих юродивых Мердок — по типу идиотов Достоевского, само-обманутый правдоискатель, утопший в виски, несостоявшийся священнослужитель. Он глубоко несчастен в браке и, словно раболепный пес, всегда готов служить женщине-вампу Милли, которую обожает, несмотря на ее недосягаемость для себя.

Можно считать совпадением, что Кэтлин (жена Барни) представлена в романе скучной праведницей**, тогда как в реальной жизни между женой МакКиннона и Айрис не было теплых отношений. Это не устраняет возможности, что А.М. вывела портрет Барни из характера и образа жизни МакКиннона — подсознательно. Он ее не простил: в 1992 году на торжестве, посвященном присуждению ему премии Лондонского Университета, МакКиннон сказал об А.М.: “В ней есть реальное зло”.

______________________________________________________________________

* Обратите внимание, какими говорящими именами А.М. наделяла своих персонажей! Если еще не заметили этого на примере Барни Драмма, гляньте в словаре перевод слов “barney” и “drum”.

** Можно условно разделить героев Мердок на “греховных творцов” и “скучных праведников”, как она относилась к представителям той и другой категории, наверное, понятно каждому, кто знаком с ее творчеством.