В защиту Аксакова

Неоднократно я натыкалась на утверждение, что сказка Аксакова «Аленький цветочек» - беззастенчивый плагиат французской сказки «Красавица и Чудовише». Меня это возмущало, поэтому я, наконец, решила разобраться в этом вопросе досконально.
Впервые сказка, схожая с «Красавицей и чудовищем», попала в сборник новелл «Веселые ночи» итальянского писателя Джованни Франческо Страпаролы в 1553 году. Наиболее известная и популярная версия cказки была опубликована в 1756 году в «Magasin des enfants, ou dialogues entre une sage gouvernante et plusieurs de ses élèves». Ее автором стала француженка Жанна-Мари Ле Принс де Бомон. В свою очередь мадам де Бомон не придумала эту историю сама, а позаимствовала сюжет у своей соотечественницы, Габриэль-Сюзанны Барбо де Вильнев, опубликовавшей в 1740 году свою новеллу в триста с лишним страниц в журнале "La jeune ameriquaine, et les contes marins". В этой новелле было много сюжетных линий, в том числе история о Прекрасном Принце, закодованном в Чудовище, а также о том, как жили вместе после свадьбы Красавица и расколдованный ею Принц. Мадам де Бомон сильно сократила новеллу мадам де Вильнев, оставив, по сути, только сюжетный ход о трансформации Чудовища. В 1757 году четырёхтомник мадам де Бомон был переведён с французского на английский, вскоре — на немецкий. Русский перевод появился в самом конце XVIII в., в сборнике нравоучительных историй "Детское училище, или Нравоучительные разговоры между разумною учительницею и знатными разных лет ученицами, сочиненные на французском языке госпожой Ле Пренс де Бомон".
В русской литературе до Аксакова эту историю литературно обрабатывал Иполлит Богданович - в поэме «Душенька», увидевшей свет в 1778 году, за 80 лет до выхода «Аленького цветочка». Однако своей популярностью эта история обязана именно Сергею Аксакову. В своей автобиографической книге «Детские годы Багрова-внука» он рассказывал, в частности и о том, как в детстве во время болезни ключница Пелагея рассказывала ему сказки. Волшебная история про купца, привезшего дочери аленький цветочек и про всепобеждающую любовь, была среди этих историй, которая в первой редакции называлась «Оленькин цветочек» - в честь любимой внучки писателя Ольги.
Пелагея была реальным персонажем. В юности во времена Пугачевского бунта она с отцом бежала от жестокого обращения своего хозяина-помещика Алакаева из Оренбурга в Астрахань. Она много служила в купеческих домах, в том числе и у персидских купцов и слышала там много знаменитых восточных сказок. В родные места вернулась только через двадцать лет после смерти барина. У нее был дар рассказчицы, «великой мастерицы» рассказывать сказки, за что ее особо любили в семье Аксаковых. Она часто рассказывала маленькому Сереже на ночь волшебные истории. Когда Сергей Аксаков вырос, он рассказывал их уже сам, и образностью и поэтичностью его слога восхищались многие его современники, включая Пушкина и Гоголя. «Аленький цветочек» вышел русским не только по форме, но и по духу. Если в западной версии роза играет второстепенную роль, то в русской Аленький Цветочек – это центр повествования, некая тайна, мистический духовный символ, резко контрастирующий с материальными запросами других сестёр. Недаром с виду простая просьба младшей дочери оказывается для купца и самой сложной. Юрий Коринец пишет, что «уникальный и не имеющий собственного имени в мире цветов, аленький цветочек, в сказке, вероятно, является символом чуда единственной любви, входящей в жизнь человека, встречи двух людей, предназначенных друг для друга»
По словам самого Аксакова, он познакомился с историей госпожи Де Бомон намного позже и был немало удивлен сюжетному сходству с любимой с детства сказкой. Не вижу причины ему не верить, семья его была небогата и жила далеко от столиц. В «Детских годах…» писатель рассказывает о том, что долгое время у него была одна-единственная книжка «Зеркало добродетели», позднее знакомый родителей – богатый холостяк С.И.Аничков – подарил ему 12 книг из серии «Детское чтение для сердца и разума», а через время обогатил его библиотечку «Древней Вивлиофикой», «Россиадой» Хераскова и 12-ти томным собранием сочинений Сумарокова, которые мальчик практически выучил наизусть. Не думаю, что Аксаков, столь подробно описывая свои детские впечатления от книг, коварно умолчал бы о сборнике мадам Де Бомон, если бы он у него был. Похоже, что покровитель его был приверженцем отечественной литературы, а других книг в доме не было. Думаю, что Пелагея услышала свой вариант сказки во время своих странствий.
На самом деле, сказка о Красавице и Чудовище была известна еще с древних времен, у разных народов есть свои истории, где в том или ином виде присутствует Она - прекрасная девушка и Он - чудовище, часто - звероподобное существо. Самым старым из записанных в Европе близких сюжетов, считается сказка Апулея об «Амуре и Психее». Этот сюжет встречается в западноевропейских, восточнославянских народных сказках и в восточных странах. В Италии это история "Зелинда и страшилище", в Швейцарии — сказка про принца-медведя; есть английская сказка «Большая собака с мелкими зубами», немецкая — «Летний и зимний сад», русская — «Зачарованный царевич», украинская - "Уж-царевич и верна жона", литовская – «Эгле – королева ужей», поморская – «Озёрный жук – жених», в Турции известно старинное сказание о дочери падишаха и свинье, в Китае — о волшебной змее, а в Индонезии — о муже-ящерице и т.д.. Хотя названия разные, но всё это различные интерпретации сюжета о Красавице и Чудовище.
В литературоведческих исследованиях происхождение этого сюжета относят к сказочному типу 425 по "Указателю Аарне-Томпсона". Их расценивают как отражение мифов и легенд, повествующих о поисках пропавшего супруга (например, сказки Лафонтена или Богдановича, сказка "Пёрышко Финиста-ясна сокола") в контаминации с широко распространённым в мировом фольклоре сюжетом из цикла о чудесном заколдованном супруге "Чудовище" - "Животное" (например, сказка "Царевна-лягушка", хотя как раз в русском репертуаре этот цикл сравнительно мало распространён). К ним относятся и различные варианты сказки о красавице и чудовище. Менее очевидные вариации этого же сказочного типа встречаются и у Шарля Перро ("Рике с хохолком"), и у мадам Д'Ануа (d'Aulnoy) ("Принц-Кабанчик" и "Баран") и во многих литературных сказках других европейских авторов.
Есть разные трактовки происхождения этого сюжета. В.Я. Пропп связывает этот сюжет с явлением полиандрического временного брака с "братьями" в большом доме (или мужском доме). Мужские дома -- это особого рода институт, свойственный родовому строю. Функции мужских домов разнообразны и неустойчивы, но известно, что юноши, начиная с момента половой зрелости и до вступления в брак, уже не жили в семьях своих родителей, а переходили жить в большие, специально построенные дома, называвшиеся "домами мужчин", "мужскими домами" или "домами холостых". В таких домах жили и незамужние девушки (которые могли приходить сами, или быть запроданы родителями, или похищены юношами), они назывались «сёстрами» и оказывали разного рода услуги, от уборки, приготовления пищи до удовлетворения сексуальных потребностей. Я согласна с тем, что мотив лежит в основе сказок о «спящей/мёртвой красавице», но относительно «красавицы и чудовища» склоняюсь к позиции В. П. Федоровой, высказанной в работе «От мифа к сказке (К проблеме эстетики сюжета о Царевне-Лягушке)». Сказки о чудесном супруге или чудесной жене, по её мнению, отразили низшие ступени культуры, для которой характерен социальный институт, известный под именем тотемизма. Считалось, что у каждого клана, рода есть животное — первопредок, покровитель. Круг тотемных первопредков в русском фольклоре довольно широк: от лягушки, лебедя, змеи до медведя. Тотемные животные и люди предстают в крепкой кровной связке. Здесь надо сделать важное отступление. Хотя в русской традиции название сказки звучит как «Красавица и Чудовище», на самом деле слово «Bete» (как и его английский аналог «Beast») означает не «Чудовище», а «Зверь» (достаточно вспомнить «Бестиарии» – средневековые энциклопедии о животных). В народных сказках мы видим именно животных. Брак с животными рассказчиками сказок воспринимается как нечто естественное: Финист Ясный Сокол женится на Марьюшке, превращения его ничем не объясняются, да это как будто и не нужно; в сказке "Девушка и медведь" медведь, утаскивая старших сестер, прячет их в чулане, а младшую "в жены взял". Величие тотемных животных подчеркивается их возможностью войти в земную семью вместе с божествами высшей мифологии. В свете древних тотемистских представлений брак с животными изображается как большая удача. Он выпадает только положительным героям. В африканской сказке девушка, выйдя замуж за змея, гордится, что муж у нее "не человек, он великий змей". "Ни земля, ни небо не могут с ним тягаться красотой и силой". В бирманской сказке красавец принц-черепаха достался младшей дочери короля — послушной и доброй. Тотемистические супруги избранникам всегда приносят счастье (вам не вспоминается М.Семёнова и её «Серые псы», «Щеглы», «Зайцы», «Олени» и прочие?).
Таким образом, думаю будет правильно считать сказку Аксакова самостоятельным художественным произведением, имеющим в своей основе народный фольклор.