ОБ ЭЛЬДАРЕ РЯЗАНОВЕ.

Они разные, его фильмы. На "Итальянцах в России" умираешь от хохота все время, пока идет кино и после еще нет-нет прыскаешь, вспомнив в самый неподходящий момент:

"- Я единственный ребенок в семье! - И тот дефективный".

"Никогда Розарио Агро не пятнал своих рук работой!"

"Итальянцы" в моей тройке самых смешных фильмов, какие видела в жизни, возьмись судить по ним о творчестве Эльдара Рязанова, решишь - мастер головокружительного бурлеска и комедии положений. "Берегись автомобиля" совсем другой. Тоже комедия и местами очень смешная:

"Тебя посодют. А ты не воруй",

"А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего Шекспира?"

Но общее впечатление иное, тихая грусть и нежность.

"Карнавальная ночь" - такое ретро-ретро. Мне всегда казалось, что фильм снят до исторического материализма и найти в нем хоть что-то смешное - очень и очень постараться нужно, но невероятно мил:

"Есть ли жизнь на Марсе? Нет ли жизни не Марсе? Да какая разница",

"Пять минут. Пять мину-ут",

но мама говорила, что они с ума сходили по Гурченко в юности после него, страшно хотели быть похожими. Представляете? Женская часть населения одной шестой суши, и все шьют платья, как у Леночки Крыловой, копируют ее прическу и манеру говорить. Это то, что называется культовым кино и Эльдар Александрович с таким спознался - тридцати еще не было.

А "Гусарская баллада", лишь шестью годами позже снятая и тоже до моего рождения, показалась современным фильмом. Ну да, костюмным.

"Давным-давно, давным-давно, давным-давно",

но

"штабной в отряде - скверная примета"

,

"домой - к мадамам, нянькам, куклам, тряпкам",

"корнет, вы женщина?"

А еще

"Догорает свечка. Догорит дотла. Спи, мое сердечко. Спи, как я спала" .

Когда он снова обратится к гусарской теме, отсвет той давешней нежности будет еще лежать сладкой ностальгией и вульгарный во всех прочих проявлениях Садальский, здесь исполнен достоинства; и горечь, пропитавшую ткань фильма, девчонкой не прочла, но отчего-то грустно было. А ждалось веселое: "получите баланду. барышня".

Невероятный микс смешного и трагичного в "Служебном романе":

"- Я бы такие не взяла, вульгарно. - Значит хорошие сапоги, надо брать",

"- Вы утверждали, что я сухарь? - Вы мокрая",

"мальчик и... еще мальчик",

в дополнение к основной линии Новоселов-Людмила Прокофьевна, вторая лавстори Оленьки Рыжовой-Самохвалова и так до сих пор больно за эту глупую маленькую женщину. Зато мое поколение в детстве действенную прививку сразу от двух архетипичных ситуаций получило: не влюбляйся в начальника и не пытайся второй раз войти в одну и ту же реку. Кто-то покрутит пальцем у виска, но я убеждена: табу на интерес к мужчине-начальнику у советских женщин - это заслуга фильма. Западный чиклит и кино переполнен ситуациями, типа Бриджит Джонс-Дэниел, потому что власть такой же мощный афродизиак, как деньги. Но у нас был Самохвалов и письма.

Или "Гараж":

"Я за машину родину продал",

"тяните, рыночная вы наша"

,

"он это сделал в знак протеста".

Полтора часа в одних декорациях, ни экшна, ни спецэффектов, ни любовной истории, а смотришь на одном дыхании, смеешься, плачешь. Ну, не плачешь - внутренне сжимаешься, как от удара. И вдруг "Жестокий романс", фосфорно-фарфоровая красота Ларисы,

"А напоследок я скажу"

- сколько буду жить, столько останется эталоном трагично-хрупкой женственности и столько буду дивиться метаморфозе, произошедшей с Ларисой Гузеевой; победительная кошачья брутальность Паратова:

"мохнатый шмель на душистый хмель"

- сколько буду жить, столько чуть влюблена в его героя. "Дорогой бриллиант дорогой оправы требует", "Так не доставайся же ты никому".

"Вокзал для двоих" не полюбила. Ни тогда. ни потом. Знаю - хорош, но уж очень больно за героев. Он взял на себя чужую вину и теперь сидит в тюрьме. Она, неизвестно отчего, при неисчислимых достоинствах, официанит на вокзале. Нет-нет-нет, это слишком тяжело. А все же

"Не бойтесь ставить все на карту, не бойтесь жизнь переменить"

. Может получится что? "Дорогая Елена Сергеевна" - как пощечина. Правда, для меня это на одной полке с "Повелителем мух", изощренный ментальный садизм. А "Небеса обетованные", к ним все время вспоминается "Железнодорожник" Бутусова, хотя он вовсе даже из "Брата""

"Железнодорожник из мятых карманов поношенной куртки достанет на свет. Помятую трешку. железную ложку и на отъехавший поезд билет".

"Предсказание" посмотреть не довелось, только читала. И читая, поняла, насколько сильно ориентирована я на зрелость и старость, какими исполненными достоинства и продуктивными могут стать эти годы, как много жизнь может дать тому, кто не разучился быть живым в этом возрасте. Невыносимая трагичность "Забытой мелодии для флейты" (как-то раз довелось услышать: "Тоже мне, любовь, бюрократ и медсестричка", а какая, подумала. разница, когда есть любовь и есть невыносимая горечь от потери ее).

Ни одного, чтобы похож был на другие. И везде хорош. Света чуть меньше теперь, с его уходом. Погрустим месяц, вспоминая. А потом новый год и не знаю, как другим, но для меня этот праздник начинается с

"У нас традиция. Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню"

"Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги".