Картины Эгона Шиле на обложке — 46 книг

Кен Кизи написал свой первый роман "Над кукушкиным гнездом" под влиянием психоделических опытов в 1962 году. Эта книга пользуется бешеным успехом во всем мире по сей день и стала программным тестом поколения 1960-х. В 1975 году роман был экранизирован Милошем Форманом с Джеком Николсоном в главной роли: Кизи остался недоволен экранизацией, в которой психоделика уступила место реализму, а главный герой Вождь Швабра - более понятному бунтарю Рэндлу Макмерфи. Публика и коллеги, однако, высоко оценили работу Формана, и картина получила в общей сложности восемь "Оскаров".

Кен Кизи написал свой первый роман "Над кукушкиным гнездом" под влиянием психоделических опытов в 1962 году. Эта книга пользуется бешеным успехом во всем мире по сей день и стала…

Самый известный роман австрийского писателя, драматурга и эссеиста Роберта Музиля "Человек без свойств" так и не был закончен, но, несмотря на это, стал важнейшей вехой в истории немецкоязычной литературы XX века наряду с лучшими произведениями Томаса Манна, Стефана Цвейга и Лиона Фейхтвангера.

Самый известный роман австрийского писателя, драматурга и эссеиста Роберта Музиля "Человек без свойств" так и не был закончен, но, несмотря на это, стал важнейшей вехой в истории…

В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета Бенде. Присяжные выслушали 600 любовных писем, написанных подругами-отравительницами. Процесс Линк и Бенде породил дискуссию в печати о порочности однополой любви и вызвал интерес психоаналитиков. Заинтересовал он и крупнейшего немецкого писателя Альфреда Дёблина, который восстановил в своей документальной книге драматическую историю Элли Линк, ее мужа и ее любовницы.

В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета…

"Кролик, беги" - первый роман тетралогии о Гарри Энгстроме по прозвищу Кролик, своеобразного opus magnus Апдайка, над которым он с перерывами работал тридцать лет.
История "бунта среднего американца".
Гарри отнюдь не интеллектуал, не нонконформист, не ниспровергатель основ.
Просто сама реальность его повседневной жизни такова, что в нем подспудно, незаметно зреют семена недовольства, которым однажды предстоит превратиться в "гроздья гнева".
Протест, несомненно, обречен. Однако даже обреченность на неудачу для Кролика предпочтительнее бездействия...

"Кролик, беги" - первый роман тетралогии о Гарри Энгстроме по прозвищу Кролик, своеобразного opus magnus Апдайка, над которым он с перерывами работал тридцать лет.
История…

"Ведь она против воли моей завладела мною!" - восклицает несчастный Иртенев. Автор оставил ему выбор между самоубийством и убийством той, которая "завладела". Такова расплата за добрачный секс, за то, "что все делают". Ибо в глазах графа-философа "делать, как все" значит быть мертвым, не пробудиться к истинной жизни.
Ревностней всего Лев Николаевич боролся, конечно же, с похотью чресл. В этом смысле повесть автобиографическая (даже фамилия Иртенев "отсылает" к Николеньке Иртеньеву из "Детства"). И другие желания граф также старался умертвить, дабы воскреснуть, - отказался от мясной пищи, от роскоши, от всего, что привязывает к наваждению жизни. Но как бороться с самим наваждением? "Против воли моей завладела мною"...

"Ведь она против воли моей завладела мною!" - восклицает несчастный Иртенев. Автор оставил ему выбор между самоубийством и убийством той, которая "завладела". Такова расплата за…

Беспощадный приговор "гедонистической культуре семидесятых".
Три ночи проводит читатель с собутыльником - удачливым американцем средних лет, повествующим о своей трагедии.
Три ночи лжи, рефлексии, любви, ненависти, желания, презрения...
"Не могу воевать с целой культурой, с окружением, с эпохой!" - криком кричит преуспевающий буржуа, некогда продавшийся "американской мечте", а затем узнавший, какова ее изнанка...

Беспощадный приговор "гедонистической культуре семидесятых".
Три ночи проводит читатель с собутыльником - удачливым американцем средних лет, повествующим о своей трагедии.
Три…

Альбом содержит хронологию, избранную библиографию, великолепные цветные репродукции картин, фотографии и документы, иллюстрирующие жизнь и творчество художника, отчего данное издание становится серьезным справочником об этом великом мастере.

Альбом содержит хронологию, избранную библиографию, великолепные цветные репродукции картин, фотографии и документы, иллюстрирующие жизнь и творчество художника, отчего данное…

"Любовь, которая назвать себя не смеет..." Преступлением, за которое блестяще остроумного и светского ирландца приговорили к двум годам тюрьмы, разрушив его счастливую жизнь, считается однополая любовь. Н письма из тюрьмы, адресованные сгубившему Уайльда "Бози", утверждают: любовь не бывает преступлением.
Преступление - злоупотребить любовью, как злоупотреблял ею живший за счет писателя и его же тиранивший "Бози". Преступление - использовать эту любовь в играх ненависти, в войне "Бози" против сурового отца-маркиза. Ядовито и гневно обличает Уайльд убийцу любви, обличает от имени той страсти, что посмела себя назвать.

"Любовь, которая назвать себя не смеет..." Преступлением, за которое блестяще остроумного и светского ирландца приговорили к двум годам тюрьмы, разрушив его счастливую жизнь,…

Когда страх и трепет полнее овладевают читательской душой? Когда Мастер вызывает Дьявола и отправляется в полет над околдованной Москвой, когда в лабораториях его фантазии лопаются, выпуская на свет чудовищ, роковые яйца и заполоняют улицы люди с собачьими сердцами - или же когда Булгаков являет нам реалистичные картины советской Москвы либо предреволюционного томления?
Реальность, пожалуй, страшнее, тем более что Булгаков и его персонажи не преминут подкрасить ее видениями морфиниста или бесовской игрой. Морфий - Дьяволиада - Москва краснокаменная... Страшно, страшно, страшно.

Когда страх и трепет полнее овладевают читательской душой? Когда Мастер вызывает Дьявола и отправляется в полет над околдованной Москвой, когда в лабораториях его фантазии…

Четырнадцать убийств, три отрезанных руки, две отрубленных головы, групповое изнасилование и глумление над жертвой. Патриархальный римлянин убивает сына и дочь ради чести, варвары терзают для потехи, молодой император казнит соперников, а заброшенный игрой случая в столицу мира мавр, воплощенный дьявол, сожалеет лишь о том, что не свершил в десять раз больше.
В кровавой драме в духе кровавого XVI века, раннем произведении У. Шекспира, откровенно звучит главная тема, которую мы находим в его великих трагедиях: источник любой страсти и любого порока - своеволие и необоримая потребность "взять свое". Страшный девиз "каждому свое" начертан над входом в созданный Шекспиром ад больших и малых, но всегда смертоносных страстей.

Четырнадцать убийств, три отрезанных руки, две отрубленных головы, групповое изнасилование и глумление над жертвой. Патриархальный римлянин убивает сына и дочь ради чести, варвары…

Двадцать четыре часа - фантастическая ночь - хмурый рассвет, когда в руке вместо золота блеснет сталь... Минута меняет жизнь героев этих рассказов, исцеляет или губит. Но чья страсть тугим узлом стягивает сюжет? Выстраивается цепочка одержимостей: герой-рассказчик одержим другим человеком, а тот, не имеющий собственного голоса объект страсти, одержим игрецким азартом, гордыней, блудом.
И сам присутствующий в каждом рассказе писатель одержим страстью - неутолимым любопытством к чужой судьбе и душе. Пожалуй, именно эту страсть безопаснее всего разделить с ним читателю.

Двадцать четыре часа - фантастическая ночь - хмурый рассвет, когда в руке вместо золота блеснет сталь... Минута меняет жизнь героев этих рассказов, исцеляет или губит. Но чья…

На солнечных улицах итальянских городов этот закутанный в плащ прохожий отбрасывал чересчур густую тень. Женщины боязливо указывали детям: "Смотри, он побывал в Аду и рассказал о том, что видел". Невозможно счесть "Божественную комедию" вымыслом: он был там, он видел. Словно ожили горгульи, каменные изваяния уродства и греха, и завопили тысячью голосов: "Вот я! Смотри! Я прелюбодействовал, лгал, воровал! Я обманул друга, убил возлюбленную, предал государя, забыл о Боге". Данте Алигьери идет среди них, не отводя взгляда. Такой же слабый, смертный и грешный, один из персонажей "Божественной комедии". Пойдем за ним и мы - не судьи, но испуганные зрители чужих и собственных страстей.

На солнечных улицах итальянских городов этот закутанный в плащ прохожий отбрасывал чересчур густую тень. Женщины боязливо указывали детям: "Смотри, он побывал в Аду и рассказал о…

Ни одну страсть русские писатели не познали так глубоко, ни об одной столько не писали, как об игре. С Петровских времен карты были для нас и сатанинским приворотом (запомнился в Москве колдовской Брюсов пасьянс), и политикой, и гусарской честью, и уж таким наркотиком, что иного не надо. А теперь то же самое – мещански, приземленно, в заштатных немецких городишках, где казино стало государственным предприятием. И человечишка, решивший бросить вызов «всем, всем» и не умеющий это сделать иначе, как слившись с толпой вокруг рулеточного колеса. Тут-то и станет по-настоящему страшно – за героя, за всех, кого сметет колесо, за автора – ведь биение биографического пульса в этой повести Достоевского слышно с лихорадочной отчетливостью.

Ни одну страсть русские писатели не познали так глубоко, ни об одной столько не писали, как об игре. С Петровских времен карты были для нас и сатанинским приворотом (запомнился в…

Первый век нашей эры. С востока надвигается на Рим вера, которая учит любить ближнего и беречь душу. Римским императорам до новой веры и дела нет, христиане интересуют их лишь как "пушечное мясо". Да и все подданные интересуют императоров только в этом качестве: "Если б у Рима была одна голова, чтобы отрубить ее одним ударом!"
Из всех религий они выбрали культ самих себя, обожествляют собственных новорожденных младенцев и даже коней. Казни и оргии, актерские монологи над телом убитой матери... Чтобы обзавестись душевными заболеваниями, не обязательно иметь душу.

Первый век нашей эры. С востока надвигается на Рим вера, которая учит любить ближнего и беречь душу. Римским императорам до новой веры и дела нет, христиане интересуют их лишь как…

В книгу вошли романы «Безымянный» и «Мэлон умирает» — классика литературного модернизма.

«Безымянный» — удивительная притча, в которой раскрывается идея деперсонификации человеческой личности в ХХ веке — и попытка человека отстоять право на свое особенное видение мира. Герой романа надрывно, взахлеб, спорит со своим временем, Богом и мироустройством — и, как ни странно, выходит из этого спора победителем…

«Мэлон умирает» — свободно льющийся поток сознания человека, доживающего последние часы в так и не определенном пространстве. Воспоминания и переживания столь тонко переплетаются с воображаемыми событиями, что разделить их уже невозможно, и фантазия становится как бы равноправной «второй реальностью»…

В книгу вошли романы «Безымянный» и «Мэлон умирает» — классика литературного модернизма.

«Безымянный» — удивительная притча, в которой раскрывается идея деперсонификации…

Буковски - сторонник гиперреализма, эстетики грубой и даже агрессивной честности. Мощь его влияния на американскую культуру можно сравнить разве что с преклонением перед Хемингуэем. Его творчество предельно автобиографично, и главный герой Генри Чинаски, по сути, является альтер эго писателя. Это и объединяет романы, вошедшие в данный сборник: "Почтамт", "Женщины", "Макулатура". "Макулатура" - финальный роман Буковски. Это его фантастическая пародия на детектив, умная и изобретательная, с традиционными приключениями на дне жизни.
Манера письма и сама личность маргинала Буковски - алкоголика и скандалиста - могут кого-то оттолкнуть... Но под напускным цинизмом, страстью к физиологическим подробностям и нецензурной лексикой скрывается нежная душа, способная глубоко чувствовать и сопереживать всему человечеству.

Буковски - сторонник гиперреализма, эстетики грубой и даже агрессивной честности. Мощь его влияния на американскую культуру можно сравнить разве что с преклонением перед…

В книгу включены афоризмы и письма известного австрийского писателя Ф. Кафки. Все это, неповторимая, поэтическая проза, помогающая постичь Кафку как художника и как человека. Завершают книгу «Разговоры с Францем Кафкой» чешского музыканта и литератора Г. Яноуха.

В книгу включены афоризмы и письма известного австрийского писателя Ф. Кафки. Все это, неповторимая, поэтическая проза, помогающая постичь Кафку как художника и как человека.…