Больше рецензий

29 июня 2017 г. 20:53

861

5

Гильгамеш уста открыл, вещает Энкиду:
«Кто, мой друг, вознёсся на небо?
Только боги с Солнцем пребудут вечно,
А человек — сочтены его годы,
Что б он ни делал, — всё ветер!
Ты и сейчас боишься смерти —
Где ж она, сила твоей отваги?
Я пойду перед тобою, а ты кричи мне: „Иди, не бойся!“
Если паду я — оставлю имя:
„Гильгамеш пал в бою со свирепым Хумбабой!“…»

— «Эпос о Гильгамеше» («О всё видавшем»), пер. с аккадского И. М. Дьяконова (СПб.: Наука, 2015 [1961])

Впервые я познакомился с эпосом о Гильгамеше через перевод-адаптацию с французского Н. С. Гумилёва в старших классах школы. Перевод этот имеет скорее художественное, чем реконструирующее сам эпос, значение.

Затем, на первом курсе факультета психологии Санкт-Петербургского университета, нам читал несколько лекций по введению в психологию проф. Андрей Леонидович Вассоевич, сразу поразивший своей харизматичностью и свободными отсылками к изменённым состояниям сознания, трансперсональной психологии, Станиславу Грофу, академику Павлову, условному рефлексу, лимону, якобы спрятанному у него в профессорском портфеле, НЛП и т. д. Это были, пожалуй, лучшие лекции за всё время обучения.

На своих экстраординарных лекциях он рассказывал об иной психофизической структуре сознания людей древности и читал наизусть (!) в оригинале отрывки на арамейском, иврите и, кажется, греческом из Библии, а также отрывки из древних шумеро-аккадских эпосов.

По свидетельству проф. Вассоевича, один из его учителей, египтолог Ю. Я. Перепёлкин, пережил однажды нечто вроде внетелесного опыта, или то, что другой профессор, выдающийся психиатр и исследователь ИСС Леонид Иванович Спивак, назвал пространсвенной деперсонализацией (феномен «выхода из тела»). Опыт этого особого состояния сознания позволил Перепёлкину выстроить своеобразную гипотезу об ином психофизическом сознании у древних египтян, с их идеями о двойнике и душе (ка и байи).

Читал проф. Вассоевич на лекциях и отрывки из эпоса о Гильгамеше. В том возрасте я очень хотел развиваться интеллектуально и изучать древние языки. Таких нас набралась небольшая группа, и Андрей Леонидович бесплатно проводил с нами занятия по древне-аккадскому языку. В частности, мы заучивали некоторые отрывки из Гильгамеша (до сих пор помню некоторые строчки, звучавшие примерно так: «гильгамеш нукира шеритка… ультапшид киссушу уль-элия нусу…»). Судьба сложилась так, что ни одного древнего языка я так и не выучил и нисколько не продвинулся на стихийном филологическом поприще, зато проф. Вассоевич оставил в моей жизни глубочайшее впечатление.

Когда я увидел репринтное издание «Эпоса о Гильгамеше» в пер. И. М. Дьяконова (СПб.: «Наука», 2015) и распознал в тексте тот самый перевод, на который мы опирались на занятиях с Андреем Леонидовичем, то без каких-либо сомнений его приобрёл. Издание невероятно красивое внешне, а перевод пытается передать реальную ритмику древнего текста. Его замечательно читать вслух. Мощная и интенсивная образность и накал «разборок», происходящих в эпосе, меня очень привлекли при чтении, задействуя воображение и соединяя с разворачивающимися сценами. Бросаются в глаза отсылки к явным изменённым состояниям сознания, в частности к вещим снам как Гильгамеша, так и Энкиду, а также неприкрытый эротизм некоторых эпизодов.

С точки зрения Жана Гебсера, данный эпос является прекрасной иллюстрацией магико-мифического мировоззрения (нечто между красной и янтарной высотой сознания по Кену Уилберу), однако поднимаются в нём и общечеловеческие экзистенциальные вопросы жизни и смерти, становления и взросления героя, его отчаяния и поражения перед вечностью (особенно в замечательной интерпретации Дьяконова, считавшего, что Гильгамеш в поэме прошёл несколько этапов взросления). В приложении имеется статья переводчика, рассказывающая о социоисторическом контексте тех эпох, в которых родился этот великий эпос.

Комментарии


Когда рецензию так же интересно читать, как и произведение, на которое она написана. Чудесно, спасибо!