5

Знаменитое произведение Юкио Мисимы меня очаровало. По своим мотивам оно напоминает описанный Колином Уилсоном жанр книг о Посторонних — тех, кто слишком много видит, слишком много слышит, слишком много чувствует, а посему вываливаются за рамки общества. Протагонист ищет то, что в уилсоновском экзистенциализме называется сознанием силы, силы своей жизни, которая каким-то образом оказалась сплетена с его отношениями с Прекрасным. С точки зрения интегральной психологии Кена Уилбера, в книге присутствует смешение доконвенционального и дорационального с надконвенциональным и надрациональным (очевидные раннедетские психотравмы героя, с такой достоверностью феноменологически описанные автором, смешиваются с ускользающими видениями платоновской Красоты). Книга насыщена вереницей мощных образов, о которых можно рассказывать, которые можно передавать только художественным языком. Перевод Григория Чхартишвили (Бориса Акунина), по-моему, выполнен безукоризненно с точки зрения меня как читателя, не знающего японский. Высокую ценность имеет и написанное им предисловие «Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм», которое, на самом деле, имеет смысл читать лишь после прочтения книги (сам я всегда так делаю). Если вернуться к книге, то в ней являет себя наполненное парадоксами феноменологическое пространство протагониста — проблески высшего соседствуют с навозными кучами и дичайшим одиночеством человеческой души, и всё это явлено открыто. На обложке совершенно правильно написано о Мисиме: «Писатель, в своём творчестве нисходящий в адские бездны и возносящийся на ангельские высоты».