5

Мне нравится смена ракурса - в принципе, как таковая. Помнится, раньше в школе учеников время от времени пересаживали с парты на парту, чтобы не развилось косоглазие. Я не специалист, но метод, мне думается, хороший.
Читателю тоже иногда надо "пересаживаться" (а возможно, и не только читателю).
Сразу уточню: я не говорю о смене ценностей.
Я говорю о смене точки обзора, о смене фокуса - кому какая метафора больше по вкусу.
В отзыве на книгу Альберта Лиханова "Крутые горы" я упоминаю эту особенность литературы, способной захватить врасплох закаленного литературным опытом читателя.
Рассказ "Любка" застал меня врасплох во-первых, уже своим появлением в поле зрения - я не искала ни его, ни чего-то подобного; не жаждала, а с творчеством Дины Рубиной знакома вообще шапочно.
А во-вторых, он отозвался внезапно и трепетно благодаря своей - вот тут поди пойми меня - монументальной лёгкости. Как это? Пожалуй, так: репрессии - не только серьёзная и достойная тема для литературного творчества, но и популярная (по самым печальным, наверное, причинам). Однако эта популярность слишком, до невозможности, освещает то, что было прежде укутано мраком. Меня тянет - не без причин - почитать время от времени что-то о репрессиях, но после такого чтения полагается реабилитация с подсчётом преждевременно появившихся седых волос.
"Любка" - это другой градус разговора об эпохе. Кровавое, гниющее, зловонное - не на страницах. Оно за кулисами, за кадром... за углом... Всё относительно спокойно и мирно - но "виноватые перед всеми глаза" внятно говорят, что репрессии - не только там, но и здесь, во внезапных спазмах "острого кишечного страха" - у женщин, что растят детей, "...пока твою жизнь не возьмут в щепоть и не разотрут между пальцами, как пыльный комочек моли... "