2

Осторожно, спойлеры.

Я думала, английский язык ничем не испортишь, кроме русского перевода. Всё, что по-русски звучало коряво, нелепо, натянуто, в оригинале оказывалось прозрачно и изящно. Великий и могучий в руках большинства современных переводчиков был бессилен перед простыми, но бесконечно валентными, как детальки лего, принципами английской грамматики, ни к чему не обязывающими существительными вроде coat, которое может стать и пальто, и кафтаном, и мантией, перед репликой из одного-единственного вспомогательного глагола, который по-русски передаётся минимум тремя. Да что там, мне свой собственный поток сознания бывает легче выразить по-английски. И читать на нём легче, ибо внутренний граммар-наци, жестоко страдающий от тотального отсутствия издательской редактуры, слагает оружие в привитом со школы доверии «носителям языка». Лояльность к иностранному вообще нашим людям свойственна; но скажу откровенно – впервые в жизни мне встретилась книга, плохо, бедно и примитивно написанная in English by an English author.
Возможно, мне попалось в электронном виде американское издание, которое, по слухам, «адаптировано». Герои как будто остались британцами, но автора без дополнительных сведений я бы за британца не приняла. Иной раз складывалось впечатление, что это иностранный школьник изъясняется на тему «простое предложение».

They went into the ski stores and picked out new ski suits and gloves and goggles. They took new, top-of-the-range ski boots from the racks. They tried them on. The boots were beautiful.

А вот задачка потруднее: составьте из двух простых предложений одно сложное.

He would be returning at any moment with the wood. They would see him. They would see him coming back with the wood.

Притом что текст добросовестно фиксирует действия, вернее, телодвижения персонажей – сели, встали, пошли, принесли, поели, выпили – удивительно, насколько бездарно они проводят своё «добавленное время». Особенно подробно почему-то описывается, простите за каламбур, как они пи́сают. Большая любовь, видимо, подсказывает сравнение «глаза как дырочки, пропи́санные в снегу». Даже собака и та опи́салась от счастья. Даже не возьмусь предполагать, запечатлел ли автор с натуры или по воображению эквилибристику с тестом на беременность – как бы так на него попи́сать, чтобы руку не задеть. Какого чёрта беременная героиня попёрлась на горнолыжный курорт и какая религия ей не позволяет пить воду, сок, чай, на худой конец, кофе – потому что глушат они алкоголь исключительно бутылками – вопрос отдельный и ответа в книге не получающий.
О сущности ситуации парочка догадалась довольно быстро (а читатель должен сообразить уже по аннотации), но никакого влияния на их поведение это знание не оказывает. Ну вот представьте: вы только что умерли, но остались в сознании. Поначалу вы не вполне верите в реальность произошедшего, что, однако, не мешает брать от жизни… простите, от смерти всё: в вашем единоличном распоряжении комфортабельный отель, полный ассортимент продуктов и вин, лучшая спортивная экипировка, девственно чистые склоны и ни души, кто мог бы застукать оральный секс в лифте. Насколько вас хватит, пока не захочется хоть чуть-чуть… подумать? Осмыслить?.. Впрочем, судя по содержательности их бесед и изысканности обращений (очень раздражала манера постоянно переспрашивать), наши герои и в земной жизни рефлексией не страдали. Они не вспомнили ни одной книги, ни одной сказки, никого из своих друзей, ни своей профессии, ни своей истории любви. Флэшбеки о смерти родителей вроде бы и оправданы, но шаблонны как приём, а главное – поданы отстранённо, без эмоциональной связи с основным сюжетом. Вообще меня всю дорогу смущала авторская точка зрения. Он сам не присутствует в том месте, в тех событиях, в том опыте переживания, о котором пишет. Почему-то я верю, что Нил Гейман бывал и в ПодЛондоне, и в доме в конце дороги, а вот мистеру Джойсу нет. Он как будто не знает, что делать с героями, чем их занять в ожидании известного финала. Ну давайте Зои увидит ворон. Ну давайте их ещё раз завалит снегом. Ну давайте время сначала остановится, а потом помчится с невозможной скоростью. Всё это лениво вплоть до повторения слово в слово трижды одной и той же сцены, всё это ни к чему не ведёт и ничего не символизирует. Чего-то не хватает – может, надо не добавить, а убрать. А если бы Джейк и Зои не были… мужем и женой? Не были бы даже знакомы до лавины? Вот это было бы действительно о любви, о жертвенности, о том, что делает нас людьми, даже если в мире больше никого не осталось.