5 Здесь русский дух... Посвящается Альфие.

Для меня очевидно, что жанр большого русского романа переживает явный ренессанс: увесистые по формату и сложные по содержанию книги неожиданно становятся лидерами продаж, их обсуждают в социальных сетях, их авторы становятся гостями теле и радиопередач в рейтинговое время. Новый роман Петра Алешковского "Крепость" идеально подходит под вышеперечисленные параметры: написанная сочным, размашистым, ярким русским языком, "Крепость" оказалась одной из важнейших книг осени и совершенно явно запомнится прочитавшим её.
В центре сюжета - провинциальный археолог Иван Мальцов, 50-летний крепкий мужчина, полностью погруженный в свои изыскания истории вымышленного маленького городка Деревск, затерявшегося где-то между Петербургом и Москвой. Мальцов - упёртый фанатик своей мало оплачиваемой работы, от него уходит глубоко беременная жена, в городе у него конфликт с коллегами из музейной среды, откуда его почти выдавили, но влиятельный покровитель - владелец заводов, газет, пароходов, этакий современный Паратов по фамилии Бортников - не дал до поры расправиться с упрямым археологом. Всё дело в Крепости - сооружении ХV века на берегу реки - на которое положили глаз как местные нувориши, так и приближенный к высшей власти московский олигарх с говорящей фамилией Ройтбург. Хозяева жизни хотят превратить Крепость в ещё один культурно-исторический комплекс отдыха, понастроить новоделов и привлечь в город туристов, но под ногами вечно путается Мальцов, такой местный любящий выпить Дон Кихот, который своими изысканиями в культурном слое Крепости и прочей неуместной суетой пытается остановить этот в прямом смысле слова сокрушительный смертельный каток.
Мальцов, как уже было сказано, не только по профессии, но и по призванию археолог: человек с факультета ненужных вещей и смешной, как по деньгам, так и по статусу, работой. Он пишет книгу о связях Руси с Ордой, так как семейное древо Мальцова уходит в монгольские степи, к одной из ветвей Борджигинов - дальних родственников повелителя мира Чингисхана. Как-то, возвращаясь домой, он приглашает к себе соседку - весёлую разведенку Танечку с крымско-татарскими корнями - и после бурного секса обнаруживает себя в далекой донской степи, только под именем Туган-Шона. Густое, насыщенное повествование теперь переносится в средневековье, в ставку темника Мамая, у которого служит Таган-Шона - предок Мальцова.
Так и идёт в двух измерениях - наше время и эпоха Орды - книга Алешковского: стоит только главному герою выпить таинственного зелья соседки Тани, как его переносит на Куликово поле или во дворец грозного Тимура. По сути, Алешковский рассказывает о двух жизнях, двух сторонах одного человека: в совсем русском Мальцове проглядывают черты его далекого монгольского пращура, прежде всего, чувство собственного достоинства и гордыня, от которой Туган-Шона не избавился, даже оказавшись на службе московского князя Василия и приняв в православие так же неизбежно, как за несколько лет до этого пожертвовал своей крайней плотью, обратившись в ислам. По сути, это и есть подлинный русский мир: славяне, татары, православные, мусульмане, все давно перемешались в огромном плавильном котле под названием Россия, в ХV веке малонаселенная окраина Большой Орды.
Совершенно блистательный как по слогу, так и по описанию пласт романа - это рассказ о нынешней русской деревне, куда на несколько месяцев убежал из города Мальцов. Василёво - почти мёртвая деревня на несколько домов, включая семейный дом, доставшийся Мальцову от деда-священника. Изумительные пейзажи осени и зимы в романе Алешковского достойны пера Пришвина, а жёсткая, бесцензурная лексика в изображении деревенских алкашей и упырей посрамят своей точностью и безжалостностью матёрых писателей-деревенщиков, склонных в своей прозе, за исключением Астафьева, идеализировать давно ушедший в прошлое деревенский уклад. Российские осень и зима - время мрачное, холод, слякоть, переходящий в снег дождь, колкий ветер... Конечно, не стоит село без праведника: деревенская соседка Мальцова - пожилая Лена - воплощение терпеливого русского характера, усталая, ко всему привычная, сочувствующая окончательно спившимся односельчанам.
Вообще, у Алешковского замечательно прописаны характеры-типажи: глумливый и смешливый странник Коля, что числится при монастыре, но промышляет подаянием и кражами, бывшая жена Мальцова - Нина, провинциальная звезда, думавшая поначалу сделать себе карьеру в исторической науке при помощи супруга, но тот оказался излишне принципиальным и молодая дама предпочла кавалера помоложе и побогаче, всякие Маничкины и Калюжные - шакалы от археологии - распиливающие гранты от столичных исследовательских институтов и не брезгующие дружбой и совместной охотой на кабанов с областным прокурором и другими нужными людьми. Такова она сейчас, наша Россия...
Ордынская линия рассказана Алешковским не как острый памфлет, а как глубокий исторический очерк: чувствуется, что там автору как-то приятнее находиться. Странствия Туган-Шоны, его жизнь под жарким небом Крыма, в великой степи, под убивающим солнцем пустыни, показаны словно реальное свидетельство: веришь, что именно так и было, что ушёл Туган из-под Куликова поля вместе с Мамаем в Крым, оттуда, уже без своего сюзерена, через зной пустыни отправился на службу к Тимуру, потом - так уж вышло, всё обжорство, вероятно, да интриги - пришёл на Русь, где всё время, привыкший к солнцу и зною, мёрз, но пустил своё семя в русские боярские фамилии.
Я заметил, что тема Орды в последний год снова вошла в большой русский роман: персонажи книги Олега Радзинского "Агафонкин и Время" так же свободно перемещались в эпоху ранних чингизидов... Не могу сказать, с чем это связано: возможно, наша внутренняя природа, то, что называют национальным характером, сформировалось во взаимодействии и под влиянием Великой степи, двух сотен лет под властью Орды...
Крепость в русском языке - это отнюдь не только наименование защитного сооружения, но и оценка человеческих качеств: вот этой крепости Ивану Мальцову не занимать. Удивительный, метафорический, глубоко-религиозный финал романа подводит нас к простой и ясной мысли, как мне кажется, что гордая, одинокая, пусть и несуразная, но достойная жизнь человека на своём месте куда важнее всей бренной суеты, главное, не изменять себе, в любых обстоятельствах оставаться собой, будь ты Туган или Мальцов. Как говорится, по мощам и елей, тут уж в прямом смысле...