5 Вы думали, что вам посчастливилось

Истории про авторов, чье первое произведение удивительно выстрелило - это целый пласт зарубежной культуры.
Россия, конечно, страна с любовью к слову, но платить писателям за их труды, присуждая статус профессионала здесь никогда не любили и не считали нужным. Если ты не граф Лев-графоман, с постраничной оплатой, член союза писателей, стадионный частушечник Евтушенко, футурист в нарядном костюме, диссидент с большой харизмой или автор авантюр и детективов - слово твое святое хобби.

Профи должен уметь не только выливать все, что было накоплено в форме "вдохновения" за всю жизнь, но и нарабатывать и вымучивать продолжение за более короткий период. Он должен знать, что он витает в облаках, но не мешать себе это делать. Исчерпав свой начальный багаж из историй отчима о рыбалке, жизни бит-поколения и мечты о лучшем из миров (все это сдобренное изрядной дозой сюра), он начала работать над книгами разбавляя часть себя в той истории, что его увлекла.

Это подорвало бы его главный подход к жизни: жизнь должна быть как можно запутаннее, лабиринтоподобнее и переебаннее.

Его часто упрекали в наивности, но даже по тому, как он предсказал расставание со своей будущей японской женой Акико Йошимуру, можно задуматься о том, что такое наивность вообще. Возможно это состояние, когда ты не думаешь о завтрашнем дне, потому что тебе мешает безумная история, в которой дремлешь и с которой живешь. По крайней мере, это то, из-за чего всегда будет тяжело с честным человеком, которому мир грез милей.

Разводы и расходы - то, чему западное общество, и Бротиган в частности, в полной мере научились в 60-ые. До своей Йоко Оно Ричард успел увидеть перед своими круглыми очками не одну даму, а одну их них, как известно, оставил с маленькой дочкой. Такое в мире с совесть не смог пережить ни один человек, особенно с такой остротой чувств. И Ричард снова предстает главным героем своего произведения, ведь не материальный эгоизм - это сердце автора. Как и подобает потерявшему, он страдает, как и подобает мужчине, он делает из этого целый магический ритуал. В нем достаточно и заклинаний и фетишизма, и продолжается такое состояние, пока брошенный шаман не проголодается, либо решит напиться.

Комнату внезапно наполнил кантри-энд-вестерн. Его любимая музыка. Он вернулся, сел на диван и, держа свой японский волос, послушал песни о разбитом сердце и вождении грузовика.

Предостережения от романов с писателем романов у Бро не менее поэтичны, чем все остальное. Если сделать устройство, чтобы можно было любому смотреть на мир такими глазами, то даже таблички туалетов переписали бы чтобы и они источали музыкальный слог.

После разрыва с американским юмористом у японки толком ничего не происходило. Занимаясь чем-нибудь таким, она много думала о своей жизни. Ей стукнуло двадцать шесть, и она пыталась различить перспективу. Где-то посреди двух лет, встречаясь с юмористом, она потеряла смысл своей жизни и чего она от жизни хочет. Юморист отнимал у нее уйму сил. Ей вечно приходилось подкармливать его неуверенность и неврозы своей уверенностью и психической стабильностью. После двух лет такой жизни она уже не понимала, кто она есть. В начале она только и хотела жить с ним, рожать детей и наслаждаться нормальностью.
...
Никогда больше не станет она встречаться с писателем, каким бы чувствительным, обаятельным, находчивым или забавным он ни был. В конечном итоге они того не стоят. Эмоционально чересчур затратны, чересчур сложен ремонт и уход. Все равно что завести дома пылесос, который все время ломается, а починить его может только Эйнштейн.

В параллельной истории все гораздо проще, тут вам и великая депрессия, и война во Вьетнаме - две призмы через которые во власти страны перестали видеть последние плюсы. Чтобы засмотреть глаза избирателей обратно пришлось потратить ни один километр пленки под пулеметные экшены, но это совсем другая история, хотя и это тоже было предсказано

Через несколько часов медийные командные пункты станут рассылать всякую правдивую и лживую деталь оголодавшему по новостям миру, который будет совершенно околдован городишком на Юго-Западе, где все народонаселение сбрендило и пошло в атаку на военную мощь Соединенных Штатов.

«Все, что я пишу, – это ответ одного человека на вопросы двадцатого века», – говорил он в интервью газете «Bozeman Daily Chronic».