4.5 Полтора месяца в хорошей компании

Вчера я с командой дайверов нырял в воды Долгого Озера, расположенного недалеко от Одинокой Горы. На его дне лежали руины разрушенного города и кости того, кто в свое время его разрушил. Не ирония ли - убийца лежит в одной могиле с убитым? Огромный драконий скелет расположился на каменных свайях, его широко раскрытая пасть выражала неоконченность последнего дела. Наконец эти кости будут подняты из глубин, где лежали почти тысячу лет, и все смогут посмотреть на того, кто держал в ужасном страхе своих современников.

Пишу я тебе, сидя на высоком холме, который называют здесь Вороновым. На нем и вокруг него разворачивалась одна из наиболее известных битв своего времени. Жаль, что я не смог отправится в те года, когда маленький отряд двинулся в долгий путь, пережить все чувства маленького Бильбо, который встретил первый раз в своей жизни эльфов, гоблинов, гигантских пауков и дракона, наивно верить, что добро всегда есть добро, а зло это всегда зло, думать, что если бы большинство из нас ценили бы пищу, веселье и песни больше чем золото, то этот мир был бы счастливей. Я уже слишком стар для этого, я уже слишком знаком с социализмом.

Но с другой стороны, я мог увидеть то, что скрылось для маленького Бильбо, то что замечается взрослыми глазами: тот мир, за которым прячется нечто темное, тот мир, в котором смелость и вера в свои силы может стоить больше, чем золото дракона, тот мир, в котором собравшись с духом и покинув уютную норку, можно попасть в приключения, стоящие больше, чем жизнь у котелка с чаем.

Отсюда, с Воронового холма, я вижу множество палаток вдали, а у самой Одинокой горы идут раскопки. Здесь трудятся вместе десятки археологов: люди, гномы, эльфы и гоблины. Они возрождают легендарную, загадочную историю для следующих поколений.

P.S.
В дополнение к письму отправляю тебе загадку из воспоминаний Бильбо Бэггинса, на которую дети дадут один ответ, мы же с тобой другой.

It cannot be seen, cannot be felt,
Cannot be heard, cannot be smelt.
It lies behind stars and under hills,
And empty holes it fills.
It comes first and follows after,
Ends life, kills laughter.

Before