5

Вроде распорол тряпичную куклу, а внутри:
Настоящие потроха, настоящие лёгкие, живое сердце и кровь.
Много горячей и липкой крови.

Сколько же мне было лет, когда я впервые прочитала "Призраков"? Восемнадцать, девятнадцать? С тех пор перечитывала три или четыре раза, и хотя первое впечатление было всё-таки самым сильным, и с каждым разом я всё меньше подхожу по возрасту на роль идеального читателя, "Призраки" так и остались одной из любимых книг. Таких, которые с первой страницы каким-то образом дают понять: это - целиком и полностью твоё.

Судя по "Призракам", щедрость - отличительная черта Паланика. Книга состоит из 23 самостоятельных рассказов, почти такого же количества прилагающихся к ним стихотворений (которые в русском переводе тоже можно считать рассказами) и одной большой истории, которая связывает всё воедино и извивается между этими многочисленными вставками. В сущности, более прижимистый писатель чуть не из каждого такого рассказа мог бы сотворить затянутый нудный роман, выжать тему по максимуму, а Паланик беспечно сыплет один неожиданный сюжет за другим, захватывающие ситуации, "парад уродов", идеи, которые не новы, но блестяще поданы и обязательно найдут благодарную почву в душе того самого идеального читателя, который чуть помоложе, чем я. За такой щедростью чувствуешь талант, который не экономит ни силы, ни мысли, потому что у него ещё очень много в запасе.

Восемнадцать человек (аннотации пишут специально обученные мартышки, простим им неумение считать), оказавшихся запертыми на три месяца в заброшенном театре, рассказывают друг другу жуткие истории - утрированные, конечно, подчеркнуто остросюжетные, изобилующие тем, что принято именовать "грязью". Хотя рассказы эти очень различны, сводятся они к одному и тому же: мы любим страдать, и большую часть страданий создаём себе сами. Жертвы самих себя, своей скуки и своего страха. Персонажи, с самого начала наделённые вместо имён нелепыми прозвищами, всё меньше и меньше походят на настоящих людей, они и боли-то будто не чувствуют, куклы, призраки, манекены. Мотив превращения людей в вещи - тоже один из основных в романе. Продать себя повыгоднее, всю свою жизнь превратить в товар - здравствуй, великая американская мечта! "Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало - это тайное маркетинговое исследование". Не зря же отрывок, вынесенный мной в эпиграф к рецензии, повторяется дважды, в самом начале и в самом конце; интересно, можно ли считать финал истории знаком того, что борьба с этой повальной дегуманизацией обречена на провал... Как бы то ни было, брызнувшая на тебя кровь немного отрезвляет.

Что ещё меня завораживает в "Призраках", о чём обязательно хочется упомянуть - это фигура рассказчика. Главная история, связывающая остальные рассказы воедино, рассказывается от первого лица множественного числа. Мы. Более того, если подсчитать количество представленных персонажей - 17 (без миссис Кларк и мистера Уиттиера, ясное дело, они по другую сторону баррикады), и количество частей, на которые они собираются делить вырученный гонорар - 18, то становится понятно, что кого-то нам не показали. Этот кто-то и есть рассказчик, всю историю остающийся в тени, ни раз не сказавший "я", всегда согласный с остальными, имеющий с ними одни чувства, одни интересы. То есть он действительно говорит за всех, это коллективное "мы", рассказчиком с тем же успехом может быть вся группа этих людей одновременно. У них такие разные истории, а вот индивидуальность стёрта напрочь, они одинаковые, в сущности; и тут недалеко до понимания, что под "мы" подразумеваются не только Граф Клеветник и Мисс Апчхи, но и всё наше общество, и каждый читатель. Вот так и не вспомню, попадались ли мне прежде книги, написанные не просто от первого лица множественного числа, но ещё и от такого... безликого лица? В любом случае, мне нравится этот приём, как и остальные удачные находки, время от времени попадающиеся в романе - например, то, как перекликаются истории. В рассказе миссис Кларк, например, встречаются отголоски историй Мисс Америки, Товарища Злыдни и Директрисы Отказ, и это только на первый беглый взгляд.

Люблю эту книгу.