4

Что ж, шалость удалась. Сомнения сомнениями, а закос под Цветочки Франциска Ассизского прошел вполне себе успешно – из жизни двести шестьдесят четвертого Папы Римского Иоанна Павла II понавыдергивали моментов, дабы скомпоновать их в забавный и безусловно светлый образ. Хотя – ну как из жизни? Из воспоминаний различных людей, основная масса которых знала Иоанна Павла II еще как Кароля Войтылу – обычного ребенка, работника, ученика, епископа, кардинала и просто как хорошего человека.

В связи с этим хотелось бы заметить, что, хотя многие воспоминания интересные, трогательные, улыбательные и в целом занятные, некоторые из них выглядят так, словно некто или откровенно сочиняет, или просто достает со дна памяти какую-то нелепицу, еще и приукрашенную, лишь бы выпендриться и заявить хвастливо – а я вот знал Папу, и беседовал, и он лично мне явил свою святость! Справедливости ради уточню, что таких моментов немного. Но они есть – безбожно натянутые. Например, история о том, как святейший – о чудо! – дал списать на уроке, хотя вообще-то был против списывания, но тут ощутил, что человек нуждается, и милостиво позволил заглянуть в тетрадку. Ну, знаете ли.

Но много и такого, что в цветочки не особо укладывается, а просто показывает забавный нрав Войтылы, и читать подобное было весело. Например, как его святейшество катался по перилам лестницы и в принципе мало во что ставил порядки Ватикана.

Когда его спрашивали, подобает ли кардиналу кататься на лыжах, он отвечал: "Кардиналу не подобает плохо кататься на лыжах".

И вовсю демонстрировал остроумие:

Как-то ссылаясь на одно из предсказаний, Иоанну Павлу II задали провокационный вопрос, готов ли он "бежать из Ватикана по трупам кардиналов", и получили достойный ответ: "Готов ли Папа? Прежде всего спросите, готовы ли к этому кардиналы?!"

Читая, не могла не подметить основную досадность не оного даже произведения, а современного времени. Рассказы о Франциске за давностью лет выглядят простыми, ненатянутыми и очень светлыми. «Цветочки Иоанна Павла II» же в разы тяжелее, причем есть в них нечто такое, что заставляет думать о том, что по прошествии лет, когда нынешняя культура сойдет в небытие, они будут восприниматься так же, как и «Цветочки Франциска Ассизского». Но пока, несмотря на светлость описываемого образа, признать в нем носителя истинной благодати или хоть какую-то чудесность тяжеловато, и сложность эта лично меня несколько коробила во время чтения.

Хотя в остальном чтение занимательное. Интересующимся рекомендуется.