3

Когда я стоял в подземном зале предтеч, глядя сквозь глаза капитана Амоса Января и членов его команды на двенадцать пьедесталов с артефактами, я предвкушал. Касаясь этих странных предметов, о чьих свойствах и предназначении можно было строить самые фантастические предположения, я предвкушал. Спасаясь от чудовищной песчаной бури и сжимая в руке то, что на первый взгляд казалось бруском из песчаника, но то и дело меняло форму, я предвкушал. Фантастическую круговерть приключений, лабиринтоподобную разгадку тайны артефакта, космооперу в лучших эпических традициях, вот то, чего я ожидал. Когда мы чего-то ждем, то вряд ли получаем то самое.
Хотя, возможно, стоило начать с другого? Ведь у истории множество истоков.

В баре Славобога на Иегове, куда меня направила пукка фанти Квадратик, я слушал музыку струн кларсаха и пальцев безымянной арфистки. Еще внимательнее прислушивался к ее беседе с человеком со шрамами, скрываясь на самом видном месте, потому что каждый читатель обладает даром Щена Грейстрока. Они не замечали меня, занятые словесными выпадами. Как странно, но виражи их разговора занимали меня куда как больше, чем история, которую девушка вытягивала из человека со шрамами на лице и разуме...

В истории о погоне за таинственным артефактом, на мой взгляд, угадывается больше шпионский роман, чем космоопера. Здесь практически все герои меняют личины и не те, кем кажутся. Даже краеугольный для всей книги брусок песчаника уходит на второй план, пропуская вперед переплетения взаимоотношений сходящихся и расходящихся в танце героев. При своей сложности персонажи почему-то вовсе не трогают, и подробное описание бэкграунда некоторых откровенно скучно. Их мотивы подчас подлинная загадка, хлебом не корми, дай поконспирировать.
Сеттинг в перспективе богатейший, но автор жадничает, выдавая информацию по капелюшке, зато кормит долгим описанием восстания на отдельной планетке, чьи подробности никаким местом не обязательны для истории. По-настоящему интересно только в начале и в конце книги, то есть при непосредственном "участии" Крутилки. Все, что между, написано занятным языком, пестро, но требуется артефакт Всезнания, чтобы понять, зачем. Впрочем, автор как будто бы дает ответ.

— Третий путь — это цель.
— Ты имеешь в виду — история должна достичь своей цели, то есть морали?
— Нет, просто цель рассказчика может состоять в том, чтобы поведать историю.

Пожалуй, еще ему нужно найти подходящего слушателя для продолжения его истории. И им буду не я.