Больше рецензий

takatalvi

Эксперт

по ацтекскому коневодству

22 апреля 2015 г. 03:42

842

4

Мне самого начала была непонятна волна возмущения и ужаса, вызванная необходимостью (ну, относительной) читать о жизни Клима Самгина. С чего бы это? Объем? Но ведь это же Горький. Все, конечно, бывает на вкус и цвет, но лично мне трудно представить, что чтение его произведений может быть мучительным. Унылым – да, беспросветным – да, но безынтересным – нет. Так оно у меня и вышло. Причем интересно, что сам Клим Самгин, как только чуть повзрослел, начал вызывать у меня откровенную неприязнь, но роман от этого менее увлекательным не становился. Хотя, «увлекательный», пожалуй, не то слово… Просто нравилось читать его, вот и все.

Как ни печально, саму фигуру Клима здесь обойти никак, да оно и в названии отражено. Начиналось все ладно и даже вызывало сочувствие. На Клима, нареченного необычным именем, чуть не с самого рождения было поставлено клеймо особенного. Он и был особенным, причем поначалу это воспринимается как одаренность. Как же – молчаливый, погруженный в себя, чрезмерно рано набравшийся взрослых премудростей, что оттолкнуло его от сверстников. Однако потом стало ясно, что ни о каких особых талантах речи не идет. В результате Клим вырос в пренеприятную, на мой взгляд, личность: встречаясь с людьми, он их оценивает («животное», - частенько определяет он, добавляя какую-нибудь черту – интересное, глупое и т.п.), выделяет в основном плохое и, как правило, презирает; ставит себя по определению выше окружающих; мышление имеет чуть ли не компьютерное. Человек ему фразу – Клим тут же находит источник, откуда эта мысль стащена. Из книги ли, из суждений известных ораторов или просто общих знакомых… А вот если человек сказал что-нибудь по-настоящему умное или просто к месту, Клим не восхищается и не одобряет, о нет. Он клянет себя – ах, это я должен был сказать, почему я этого не сказал, ведь я по определению умнее остальных.

Чем дальше читаешь, тем меньше понимания – господи, как можно так жить? В собственной кислоте, болезненном равнодушии и презрении к окружающим. Не выбивают Клима из колеи даже революционные волнения – минуты естественного ужаса во время трагедий – не в счет. И ведь окружают его небезынтересные и просто хорошие люди, хотя разглядеть это сложно, потому что читатель неизбежно опирается на негативные суждения Клима. Страна переживает тяжелое время, многие кончают плохо, но настоящая боль, да хотя бы искреннее сочувствие – о, у Клима этого практически не бывает. И вот, страница за страницей, ждешь, когда же до него дойдет, что он – просто… гм… нестоящий человек. Клим часто подбирается к этой мысли, кажется – вот, прозреет, изменится!.. поднимет красное знамя и побежит бороться за правду

С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю священную неудовлетворенность событиями, людьми, самим собою.

Ан нет…

Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой духовной силы.

К слову, кипящими событиями Клим действительно неудовлетворен, как и всем вокруг. А время-то какое! Забастовки, давки, резни, бесконечные аресты. И вроде частенько попадает Клим в центр событий, но как-то искусственно – знакомые чувствуют в нем величавую загадочность, втягивают в свои дела (псс... знаете, что Тагильский про него сказал? «Я думал, что вы умный и потому прячете себя. Но вы прячетесь в сдержанном молчании, потому что не умный вы и боитесь обнаружить это»), однако он все равно отстранен, часто внутренне не согласен, а все же – хоть как-то, но действует… Вот вам и большая духовная сила. И при этом – заметьте! – полагает себя крайне значимым в исполняемых ролях. Вот, мол, посидел недельку в тюрьме, то есть внес вклад – мученик, можно сказать. А то, что ни за что, в общем – неважно! Сидел же. Герой.

Но стоит заметить, что, глядя на все глазами Клима, события воспринимаются как-то иначе, чем в других романах об этом времени. Взгляд со стороны, взгляд человека, не поддавшегося безумию и не имеющего толком своей точки зрения, позволяет побыть обычным спокойным зрителем, бесконечные разговоры о политической мысли – прочувствовать народные настроения. В общем, я готова была уже объявить роман самым что ни на есть реалистичным, если бы не одно но.

Главный герой подозрительно замкнут в довольно узком кругу знакомых. Куда бы он ни сунулся, в какой город бы не поехал, везде он натыкается на одних и тех же личностей. Это вполне можно было терпеть, но когда Клим взял, плюнул на революционную бучу, выехал заграницу и там тоже везде понатыкался на старых знакомых… Вот честное слово – надоели ужасно. Лютов почему-то особенно, но это так, личное. Впрочем, были и другие надоедающие моменты. Например, на редкость неудачная ассоциация с жертвоприношением Исаака, всегда притянутая за уши. Или бесконечное «Да был ли мальчик-то?», на первых порах трогательное, но дальше – бестолковое. Успокойся, Клим, был, и хватит уже об этом.

Роман читался все же непросто, главный герой, как я уже говорила, вызывал отвращение, но, несмотря на это, роман мне понравился. К нему хотелось возвращаться снова и снова, чтобы погружаться в его мрачноватую атмосферу и вливаться в медленную череду событий – жизненных и революционных.

Долгая прогулка 2015, тур №4, апрель. Бонус. Команда ПЕРИПАТЕТИКИ

Комментарии


Да, действительно, всё время, с самого детства и всю жизнь — одни и те же люди :-)
Какой-то он неполучившийся приспособленец, этот Клим...


Да не то слово.


А я, начитавшись и наслушавшись Быкова, стала с большим удовольствием Горького перечитывать :)


Я, думаю, однажды тоже возьмусь перечитывать))


Можно предположить, что круг интеллигенции довольно ограничен, поэтому он и натыкается везде на одних и тех же людей. Ездили они чаще всего по одним и тем же курортам-городам-каторгам.
К тому же, как мне кажется, интересно наблюдать развитие второстепенных персонажей, как и изменение восприятия Самгиным этих людей. Кроме того, в книге есть персонажи эпизодические, что не дает замкнуть главного героя "в четырех стенах".