5

Скелет номер 509 медленно приподнял голову и открыл глаза.

Так начинается эта книга. И продолжение не менее страшно, чем ее начало. У меня книга вызвала массу эмоций, а на устах одно: "страшная книга".
Фашистский концлагерь, обычный, не лагерь смерти, где уничтожение поставлено на поток. Комендант даже считал его очень гуманным.

Газовых камер в Меллерне не было. Комендант этим обстоятельством особенно гордился. Он с удовольствием повторял — у них, в Меллерне, умирают только естественной смертью.

Вдобавок конец войны сделала его еще более мягким.

К тому же за десять лет существования отлаженный механизм концлагеря Меллерн все-таки подустал и разболтался, — ведь даже новоиспеченному, идеологически выдержанному и фанатично преданному идеалам эсэсовцу со временем прискучивает истязать скелеты. Они недолго выдерживают, да и реагируют как-то вяло.

Однако в целом за годы войны немецкие концлагеря стали, пожалуй, даже гуманными. Теперь людей здесь почти не мучили — всего лишь травили в газовых камерах, забивали насмерть, расстреливали или измочаливали на тяжких работах, а потом морили голодом. А если иной раз и сжигали кого в крематории заживо, так это не по злому умыслу, а скорее, по недосмотру, от переработки, а еще потому, что иные из этих скелетов очень уж не любят двигаться

Всего лишь... Вот это всего лишь и показано в книге. Даже не все, лишь очень маленькая толика этого "всего лишь". И это местами просто невозможно читать, настолько это страшно. Как может человек превратиться в такой скот, что начинает такое вытворять над другими людьми. И эта книга, написанная совсем не советским автором, даже не любящим коммунистов (в книге об этом ясно сказано, наверное, поэтому книгу и не переводили в советском союзе), свидетельство бесчеловечности той войны. Свидетельство того, что уничтожались не только евреи. Потому что сейчас бытует такая точка зрения, что евреев - да, уничтожали, а всех остальных нет. Конечно, нет, их "всего лишь забивали насмерть, расстреливали или измочаливали на тяжких работах, а потом морили голодом". Нет, вы не подумайте, мне и в голову не приходит отрицать Холокост и то, что евреев и цыган планово уничтожали, это просто отголосок спора, который Я вела с одним человеком в жж, который мне доказывал, что евреев уничтожали, а для всех остальных чуть ли не рай был. Поэтому мне кажется, что эту книгу надо читать всем. Чтобы не приходилось вести такие споры. Чтобы люди ПОМНИЛИ. Хотя о чем Я говорю, эту тему поднимал еще и тогда сам Ремарк в книге:

Все вот это будут отрицать и постараются забыть. И нас тоже. И многие из нас тоже захотят все забыть.

И как удобно уже тогда было списывать все на приказ, что мне приказали. А этого вот я не знал (ну или не хотел знать, какая разница). И уже тогда можно было сказать:

Германия, которая всегда стремилась только к миру, подвергается жестокому и вероломному нападению. Неприятель, видя, что на поле брани он терпит поражение, в отчаянии хватается за последнее средство: вопреки всем нормам международного права он самым подлым образом бомбит мирные немецкие города. Разрушает церкви и больницы. Убивает беззащитных женщин и детей. Впрочем, ничего другого от этих недочеловеков и выродков ждать не приходится.

Это ж очень удобно видеть только те несправедливости, совершенные по отношению к ним. Правда уже тогда находились люди, которые начинали понимать.

— Мы их тоже бомбили. — Альфред неотрывно смотрел на дорогу. — И первыми начали. Я сам летал. На Варшаву, Роттердам, Ковентри. Это уж потом меня ранило, ну и демобилизовали.
Нойбауэр, не веря своим ушам, воззрился на шофера. Да что это такое творится сегодня? Сперва Сельма, теперь вот водитель! Неужто и впрямь больше никто не боится?
— Это — совсем другое дело, Альфред, — сказал он. — Совсем другое. То была стратегическая необходимость. А тут самое настоящее убийство.

Много страшного в этой книге. И вместе с тем книга на удивление светлая. Все-таки удивительное отношение у Ремарка к людям. Оно прослеживается во всех книгах. Он верит в людей, как мне кажется. Нет, он не приглаживает действительность. Да, у него в книгах, в том числе и в этой, описаны и дружба, и взаимовыручка, но он также описывает и поступки людей, которые возмущают до глубины души. Как развращает власть, как можно предавать своих товарищей, пытаться отобрать у них крохи еды. Он все это знает, видит, не закрывает на это глаза, несет и это в своих книгах, и вместе с тем он не осуждает их, он не ненавидит их. Он ненавидит такие поступки, однозначно их оценивает, поступки, но не людей, их совершивших.
И даже среди описаний всего этого ужаса находится место для крох юмора, для любви. И для нормальных человеческих чувств, последние следы которых пытались вытравить из людей фашисты.

Ведь это тоже очень важно… что-то давать…

Что-то давать, даже когда у тебя самого ничего практически нет. Чтобы остаться человеком.
Отзыв получился очень сбивчивым и почему-то совершенно сухим. Наверное, такое бывает, когда эмоции настолько переполняют, что выразить их просто нет никакой возможности.

Записки любителей