5

Страх. Неподдельный животный страх.

"Кто-то крикнул. Ральф оторвал щеку от земли, уставился на мутный свет. Они уже близко."

Паника, отчаянное желание бросить эту книгу, сбежать с этого острова.

"Сердце ухало и обрывалось. Спрятаться, прорваться, залезть на дерево? Что делать? Выбрать, выбрать – потом не исправишь."

Страх - один из главных героев романа. Сейчас он гонит Ральфа по пылающему острову. Неужели все так и должно было случиться? Неужели не было момента, в который можно было бы отклониться от этого пути? В голове стучит один вопрос: они что, СОШЛИ С УМА?

"У Ральфа был такой голос, хриплый, убитый, что Хрюша сразу перестал махать. Он наклонился к Ральфу и ждал. Ральф, обнимая рог, раскачивался из стороны в сторону.
– Неужели ты не понимаешь, Хрюша? Что мы сделали…"

Чтобы понять, почему именно страх, придется проделать большой анализ этого колоссального произведения. Недаром же Стивен Кинг называл эту книгу одной из самых любимых. Рецензия получится большой, а значит неудачной. И, в отличие от самого "Повелителя мух", не рекомендуется к прочтению.

Дальше...

Часть 1.

На мой взгляд, есть несколько уровней понимания этого произведения. Первый уровень - самый очевидный: мальчишки на роскошном необитаемом острове, вдали от оков цивилизации, ощущение полной свободы и минимальной ответственности, слабая попытка установить собственные правила жизни, политическая борьба за власть и ресурсы, полный крах демократии перед упивающейся кровью тиранией. Люди словно мухи, без собственного мнения и полностью готовые к подчинению. Несколько смертей, огонь, паника и счастливое спасение извне. Хрюшу жалко, Джек негодяй. Неплохая книга.

Часть 2.

Опускаемся чуть глубже. Кто, собственно говоря, такие Ральф, Джек и Хрюша? Почему они не могут найти общий язык, почему именно они являются главными героями?
Ральф - типичный представитель цивилизованной Европы 19 века. Не обладая глубокими познаниями о мире, он старается опираться на разумные доводы и практический опыт. Он не ищет объяснений своим решениям, он знает, как должно быть - и точка. На собрании он объявляет, что зверя нет, потому что его не может быть. Для охотников не может быть никаких оправданий, они пропустили корабль - и точка. Но когда его правильный практический ум сталкивается с вещами, которые он не может понять, то Ральф становится абсолютно беспомощен. И в конце концов то, что Ральф не в состоянии объяснить, превращается для него в объект веры. Он начинает верить в зверя, он верит в силу взрослых, он верит в то, что за ними придет корабль и их спасут. И эта религиозность делает его ещё слабее, ещё уязвимее в политической борьбе с Джеком. Доводы Ральфа сначала вызывают недоверие, а позже - агрессию. На этом острове (а как мы понимаем, под островом понимается нечто большее) Ральф терпит крах, несмотря на свой первоначальный статус лидера.
Хрюша обозначает другой подход к восприятию мира - сугубо научный. Казалось бы, он знает о мире больше всех на острове, но без посторонней помощи абсолютно беспомощен. Он близорук, не может плавать, быстро бегать, охотиться, он толстый и слабый. И при всех своих знаниях абсолютно лишен жизненной мудрости, он прямолинейный и бесхитростный. Самостоятельно он не может справиться даже с самой простой задачей - составить список людей, обозначить всех именами (символично, правда?). Он не может найти правильного подхода ни к одному человеку на острове, даже к тем, кто на его стороне (даже Ральф за него почти не заступается). И неудивительно, что умненький Хрюша в итоге гибнет от рук Роджера, грубого бездумного палача. Карикатура на 20 век, который слишком хорошо показал всю бесполезность накопленных человечеством научных знаний.
Не выживает и Саймон, очень важный персонаж для понимания текста. Первое его полноценное появление (в 3 главе) вызывает такую волну поэзии, что она длится 7 абзацев и заканчивается лишь в начале следующей главы. Саймона принимают за чокнутого, но именно ему открыта истинная суть происходящего: он разговаривает со зверем и открывает его тайну ("Но ты же знал, правда? Что я – часть тебя самого? Неотделимая часть!"), и именно он находит труп парашютиста. Только ему дано видеть вещи в их истинном свете, не Ральфу и не Хрюше. Более того, зверь сам подчеркивает ценность Саймона, его обособленность от всех остальных:

"Я тебя предупреждаю. Ты доведешь меня до безумия. Ясно? Ты нам не нужен. Ты лишний. Понял? Мы хотим позабавиться здесь на острове. Понял? Мы хотим здесь на острове позабавиться. Так что не упрямься, бедное, заблудшее дитя, а не то…"

Саймон воплощает собой мир поэзии, мир искусства, а потому не может быть психически здоров и доволен. Его суть - послание, и его смерть, сопровождаемая единственным в романе дождем, также очень символична: бездумные агрессивные массы, которым не доступны никакие ценности, не слышат его слов и затаптывают до смерти.

"Зверь стоял на коленях в центре круга, зверь закрывал лицо руками. Пытаясь перекрыть дерущий омерзительный шум, зверь кричал что-то насчет мертвеца на горе. Вот зверь пробился, вырвался за круг и рухнул с крутого края скалы на песок, к воде. Толпа хлынула за ним, стекла со скалы, на зверя налетели, его били, кусали, рвали. Слов не было, и не было других движений – только рвущие когти и зубы.
Потом тучи разверзлись, и водопадом обрушился дождь. Вода неслась с вершины, срывала листья и ветки с деревьев, холодным душем стегала бьющуюся в песке груду. Потом груда распалась, и от нее отделились ковыляющие фигурки. Только зверь остался лежать – в нескольких ярдах от моря. Даже сквозь стену дождя стало видно, какой же он маленький, этот зверь; а на песке уже расплывались кровавые пятна."

И наконец Джек, который воспринимается как главный отрицательный герой, жестокий и безжалостный тиран. Но ведь начинается все хорошо: у него есть хоть как-то организованный отряд, он участвует в выборах, лично проверяет весь остров на наличие зверя, пытается обеспечить всех мясом. Почему же этот совсем не глупый мальчик, примерный англичанин, староста церковного хора, в конце романа превращается в абсолютное зло? Возможно, именно в этом вопросе заключается главная мысль романа. Джек - это крах всех мифов о цивилизации, о прогрессе, религии и викторианской Англии, крах мифов о величии человека, крах мифа о гуманизме. Потому что сбросив оковы цивилизации, выйдя за рамки установленных правил, Джек превращается в дикаря, который устраивает первобытные ритуалы превращает людей в послушное стадо. Сняв с себя ширму цивилизации, Джек показал, каков человек на самом деле. Примечательно, что рог, символ связи человека с природным началом, не действует на Джека вообще. Он стоит вне этого цикла, он ни во что не верит, и он оказывается сильнее. Для старосты церковного хора Бог действительно умер (как восклицал Ницще на пороге 20 века), а "Если Бога нет, то все дозволено" (непрямая цитата Достоевского). Обратите внимание на население острова: свиньи, мухи, змеи и человек. Компания, в которой нет никого лишнего. Джек - единственный из главных героев, кто максимально адекватен этому миру, потому что он свободен от всего, в том числе от морали. И звериное, дьявольское начало в нем побеждает.

Последний герой этого романа - это тупая аморфная масса. Малыши, охотники, не отличимые друг от друга близнецы... Казалось бы, что они готовы соблюдать правила и быть полезными. Но эти иллюзии быстро рассеиваются: шалаши Ральф строит сам, за огнем в нужный момент никто не следит, общие собрания превращаются в фарс. А все их искусственные правила разбиваются при столкновении с первыми же трудностями.
И без должного управления, совершенно невозможного в демократической системе Ральфа, они просто ничего не делают - набивают животы, купаются, да строят замки из песка. К сожалению, время показало, что демократия - это всего лишь искуственная уловка, которая терпит полный крах, когда людям предлагают мясо вместо фруктов.

"Либерализм, и сегодня стоит об этом помнить, – предел великодушия: это право, которое большинство уступает меньшинству, и это самый благородный клич, когда-либо звучавший на земле. Он возвестил о решимости мириться с врагом, и, мало того, врагом слабейшим. Трудно было ожидать, что человеческий род решится на такой шаг, настолько красивый, настолько парадоксальный, настолько изысканный, настолько акробатичный, настолько неестественный. И потому нечего удивляться, что вскоре упомянутый род ощутил противоположную решимость." (Хосе Ортега-и-Гассет)

Из всего этого наплыва пессимизма выделяется концовка, чудесное спасение, морской офицер из родной Англии. Казалось бы, надежда есть, а нытиков хватало во все времена. Хорошая книга. Но...

Часть 3.

Чтобы двигаться дальше, нужно ответить на ключевой вопрос - почему именно дети? Ведь мы понимаем, что творится во взрослом мире за кадром: сбитый самолет, мертвый парашютист, единственный взрослый в романе - и тот военный. Уж они-то не сожгли бы остров, как думает Ральф, как же. Голдинг создает райский остров (схему мира) и задается вопросом: а если населить его людьми, которые не имеют прочных оков цивилизации, которые свободны в своем выборе, не ограничены историческими и политическими знаниями? Если прокрутить маховик истории ещё раз и посмотреть, к чему придет такой человек? Безусловно, сначала он будет двигаться по пути прогресса, отдельные группы соберутся вместе, будут распределены обязанности, установлены правила. Но затем появится маленький пророк с меткой на лице и посеет зерно сомнения, из которого вырастут 2 определяющих силы: страх и преклонение перед смертью, и вера в спасение.

"Ральф засмеялся и взглядом поискал сочувствия на лицах вокруг. Старшие явственно с ним соглашались, но среди малышей замечалось сомненье, не побежденное разумной твердостью Ральфа."

И сожжет остров тот самый сигнальный огонь, который символизировал веру и моральные устои. Ни научное познание Хрюши, ни поэтическое восприятие Саймона, ни вера Ральфа не выживут в этом мире. На первый взгляд, выжить сможет Джек - типичный герой Сартра. В отличие от Ральфа, который все время перекладывает ответственность на рог, огонь, корабль и так далее, Джек не боится брать ответственность на себя.

"Для экзистенциалиста человек, потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам. [...] Трус делает себя трусом и герой делает себя героем" (Жан Поль Сартр)

Для него не существует ничего за гранью этого мира, нет Бога, нет спасения. Есть только здесь и сейчас. И человек должен полагаться на себя, жить вне правил и законов. Джек прекрасно иллюстрирует один из ключевых терминов экзистенциализма - заброшенность.

"В самом деле, все дозволено, если бога не существует, а потому человек заброшен, ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. [...] Человек осужден быть свободным." (Сартр)

Но даже такой неоднозначный герой не выживет. Намеки на это можно найти в концовке, когда мальчишки сжигают большую часть острова. Мелькает мысль Ральфа: "а что же они будут есть завтра?" Мелькает образ Роджера, который получает все больше и больше власти и упивается ей. И если представить себе ближайшие дни, то следующей полетит голова Джека под те же лозунги: "Зверя – бей! Глотку – режь! Выпусти – кровь! Зверя – прикончь!". А Роджер станет новым лидером, предложив поднявшим его массам рыбу, или что-то ещё. Вывод неутешительный: победят тупые пассивные массы, персонажи знаменитой работы Хосе Ортеги-и-Гассета, "Восстание масс". Причем такой тип людей он сравнивает именно с детьми:

"Психологический рисунок сегодняшнего массового человека: эти две черты - беспрепятственный рост жизненных запросов и, следовательно, безудержная экспансия собственной натуры и, второе, врожденная неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь. Обе черты рисуют весьма знакомый душевный склад - избалованного ребенка. [...] Если этот человеческий тип будет по-прежнему хозяйничать в Европе и право решать останется за ним, то не пройдет и тридцати лет, как наш континент одичает."

И это безумие будет продолжаться. Никакого разрешения внутри острова не существует. Только если вмешается некая божественная сила в лице британского офицера. Эта концовка известна ещё с Античности, и потому реального облегчения она не приносит.

Часть 4.

Гениальная книга. И очень страшная. Как и весь 20 век. Стоило пройти весь этот путь прогресса и познания, чтобы в конце концов превратиться обратно в животных? Неслучайно в концовке Ральф начинает мыслить как свинья:

"Что делать, что делать? На дерево? Прорваться, как тот кабан? [...] Спрятаться лучше, чем лезть на дерево: если найдут, еще можно будет прорваться. Значит – спрятаться. Интересно, согласилась бы с ним свинья?"

Голдинг, как и многие другие крупные писатели и мыслители первой половины 20 века, всеми силами старались передать тот неподдельный ужас своего времени, поставить главный вопрос: "Неужели ты не понимаешь, Хрюша? Что мы сделали…"

Я думаю, что если бы мы жили в то же время, мы бы задавали себе тот же вопрос. И никакого оптимизма в наших книгах не было бы, никакого спасения, ни в науке, ни в Боге.

Все что остается - это медленный, тяжелый вздох времени, уносящего тела миллионов людей прочь от нашего острова.

"Потом море снова медленно, тяжко вздохнуло, вскипело над глыбой белой розовой пеной; а когда оно снова отхлынуло, Хрюши уже не было."