4

Признаюсь: меня нельзя назвать поклонником творчества Кафки. Иногда даже у меня закрадывается крамольная для остальных мысль о том, что этот писатель сильно переоценен, и что своей посмертной славой он обязан в основном обстоятельствам. В то же время Кафка вызывает у меня любопытство, заставившее, в частности, заглянуть в его дневники, а следовательно, уж никак нельзя заключить, что мне безразлично его творчество, хотя это можно скорее объяснить интересом к личности самого писателя.

«Завещание» — компиляция, дневниковых записей, пространного письма к отцу и, собственно, коротенького завещания, предписывавшего Максу Броду уничтожить большую часть рукописей Кафки. Посредством страниц дневника можно узнать, чем Кафка интересовался, в каких кругах общался, краешком восприятия соприкоснуться с его внутренним миром. Тут автор предстает перед нами неуверенным в себе, отягощенным внешними обязательствами, склонным к рефлексии человеком. Вскрываются основные противоречия жизни Кафки: необходимость служить в страховом агенстве и тяга к писательству, привязанность к Фелиции Бауэр и осознание невозможности семейной жизни. Входящее в издание «Письмо к отцу» — смелая в своей откровенности попытка разобраться в отношениях со своим родителем, то примирительная, то обвинительная по тону.

В общем и целом, книга заслуживает прочтения в том случае, если культорологическое явление Кафки вызывает у вас интерес, впрочем, и так понятно, что за редким исключением, только интерес к личности писателя и побуждает читать его дневники и мемуары. С середины прошлого века Кафка — загадка как для читателей, так и для людей творчества. Исключительная притягательность этой загадки заключается в том, что отгадки, по крайней мере абсолютно убедительной, для нее нет и быть не может, отчасти в силу обстоятельств, отчасти в силу характера творчества писателя. Естественно, что такую загадку каждый волен отгадывать как ему заблагорассудится, при том что результат будет изначально равноправен по отношению к другим. Конечно, это свойственно литературе да и любому творчеству вообще, но семантическая вариативность текстов Кафки, сновидческая абсурдность созданного им мира во многом стали откровением для XX в., и весьма существенно повлияли на течение творческой и философской мысли. Не зря же экзистенциалисты в качестве своих «предтеч» называли среди прочего имена Достоевского, Ницше и Кафки.

В силу специфики советско-российского общества, тексты Кафки были прочитаны как произведения, направленные против произвола власти и бюрократии. Закономерно, что в них расслышали гуманистический пафос беспокойства о «маленьком человеке». Закономерно потому, что, как никак, Россия — страна Достоевского и Гоголя, а ими Кафка активно интересовался, следовательно влияние русских классиков на австрийского писателя бесспорно. Однако в Достоевском Кафку привлекал скорее присущий Федору Михайловичу психологизм. Его дневники обосновывают утверждение: тема маленького человека не могла быть близка Кафке, активно общавшемуся с писателями, актерами и другими представителями пражской элиты. Образ «маленького человека», пестовавшийся в русской литературе со времен Гоголя — продукт именно русской культуры, в русской культуре укоренившийся и на ее почве наиболее плодотворно прорабатывавшийся. Конечно, и в европейской литературе есть ему место. Пример — Диккенс, которым Кафка тоже увлекался, но это совсем другая история. Тем более, как «диккенсовский» роман, по признанию самого автора, задумывалась «Америка». Однако именно она наиболее сильно отличается от остальных крупных произведений.

Вместе с тем вариативность, например, «Процесса» допускала прочтение его как изобличающего судебный произвол роман. Каноничный пример — Ахматова с ее «Подражанием Кафке». Что касается западной культуры, то Орсон Уэлс, снявший в 1962 г. великолепную экранизацию «Процесса», воспринимал текст схожим образом. Собственно, фильм и начинается с его слов в духе «а сейчас вы увидите историю о том, как бездушная машина бюрократии перемалывает простых людей».

О чем на самом деле писал Кафка? Не думаю, что можно ответить на этот вопрос, а если и можно, вряд ли это в моей компетенции. В любом случае, лучше оставить его уникальный сновидческий мир таким, какой он есть, тем более что он приспособлен скорее для созерцания, чем жизни в нем.