5

Я очень давно не читала Шендеровича, но воспоминания у меня остались от знакомства с его творчеством самые приятные. Эта книга меня скорее выбила из колеи неожиданным контрастом названия и обложки, а ещё — коротким отзывом Бориса Стругацкого на обороте: «Славная повестуха! Злая и печальная...».
Я пролистала книгу, увидела кучу картинок, взвесила том на руке — и взвесила свои материальные возможности… В общем, по тому, что я пишу сейчас рецензию, можно понять, какой выбор я сделала, хотя стоит эта толстая книга немало — а при этом ведь правда «повестуха», а не Большой Роман…
Со мной редко такое бывает, я не лезу обычно за словом в карман, а художественный образ книги — мой личный — начинает складываться в голове задолго до её окончания. Но тут — просто ступор какой-то: то ли это магия бумажной книги (я редко в последние годы читаю бумажные книги, и уже давно не встречала столь качественно сделанную), то ли удивительный контраст «лоскутного» полифонического жанра и поднимающихся проблем, то ли открытый финал и возможность трактовать книгу в сугубо фантастическом или реалистическом ключе… Не знаю, в общем, почему, теряюсь и почти исповедуюсь рыцарям Ордена Настольной Лампы и Закладки: пока читала — смеялась в голос, местами прямо до слёз, а дочитав — едва не плачу.
Мне нужно ещё подумать над этой книгой, я рановато решила писать на неё рецензию, но кажется, хотя бы часть моей грусти имеет вполне понятное происхождение. В «Соло на флейте» очень много — точных, мелких и ёмких, но — примет времени, что многие, даже очень зоркие читатели могут за ними проглядеть вневременное, универсальное, действительно притчевое послание. Именно приметы времени, тонко ухваченные в самой своей сути, заставляют до слёз хохотать — но они же попадут под удар недоброжелателей автора, который захотят в важном — не программном, конечно, но важном — тексте разглядеть сиюминутный политический памфлет…
Но знаете — надежда есть. «Евгения Онегина» некоторые исследователи считают настолько укоренённым в историческом моменте создания романа, что сомневаются в его актуальности. Однако кроме исторической памяти есть во всемирно известном романе в стихах кое-что ещё, позволившее ему прочно укрепиться в школьной программе. Не поручусь, что «Соло на флейте» в школьную программу войдёт, но «кое-чего ещё» в этой книге тоже предостаточно. И вот её-то — даже в нашу эпоху клипового мышления — точно «осилит» любой из нынешних школьников.