5 ...лень души, страх… паралич совести — вот наше несчастье… 

Я отключила все мысли. И чувства. Чувства в первую очередь. Не думать. Не брать в голову. Просто читать.
Но нельзя читать эту книгу, не волнуясь и не переживая. И её нельзя не читать. Кто-то должен это знать. Кто-то должен это помнить. И этот "кто-то" - мы.
Концентрационный лагерь Меллерн (читай Бухенвальд). Где-то там, внизу, пылает город. Война добралась и до мирных немецких жителей, теперь они тоже знают, что такое смерть, бомбёжка, разруха, потери близких. Правда о голоде они не знают ничего. Может они и несчастны, но сыты. А здесь, в аду на земле, несколько тысяч скелетов живут надеждой и мыслями о кусочке хлеба. Они давно уже забыли, что такое нормально спать, есть, ходить в туалет, - в общем всё, что в обычной жизни казалось естественным, здесь стало пределом мечтаний.
Почему так случилось? Почему одни люди сочли себя богами и вершили судьбы других одним росчерком пера, одним движением руки. Почему, чтобы им жилось хорошо, миллионы должны были страдать?

В лагере Меллерн есть ещё один лагерь - Малый. Сюда попадают те, кому жить осталось считанные дни, кто уже  не может работать, двигаться и иногда даже мыслить. Они "мусульмане", даже не третий сорт, не брак, их просто уже нет, хотя они ещё живы. А среди них - небольшие искорки, горстка ветеранов, которые всеми силами поддерживают друг друга, потому что вызволение уже близко, потому что годы, проведённые здесь, не позволяют им умирать безропотно, потому что смерть ушедших товарищей не должна быть бессмысленной, потому что они, не смотря ни на что, - люди, хоть из них годами пытались сделать бессловесный скот.
509 (он давно уже не упоминает своего имени), Бергер, Бухер, Лебенталь, Агасфер, 11-летний поляк Карел, - делают всё, что в их силах, чтобы дожить до светлого дня. Чтобы не сломаться, они поддерживают друг друга, как могут: скудной пищей, драными одеждами умерших, и просто словами надежды.  Они "сотрудничают" с сопротивлением из большого лагеря, прячут оружие, людей. Они понемножку складывают костёр, который, придёт время, вспыхнет так, что тысячу искр осветят эту окровавленную землю и зажгут свет в глазах несчастных скелетов, которые вновь станут людьми.
Ремарк, как всегда, проникает в самое сердце. Ранит словами, обжигает образами
Его немецкие офицеры, эсесовцы, да и вообще все те, кто издевался над заключёнными, - это не просто изнанка человеческой души, это её ад, её чернейшие стороны, о которых многие и не подозревали, пока не почувствовали власть. И даже понимая, когда иногда приходило прозрение, что зарвались, некоторые всё же находили объяснения своим чудовищным поступкам, как, например комендант лагеря, оберштурмбаннфюрер СС Бруно Нойбауер. Кажется, что он живёт в своём придуманном мире, где пьют французское шампанское, разводят примулы и тюльпаны, кормят кроликов и радуются каждому дню. То, что во вверенном ему лагере тысячами умирают пленные, это какое-то недоразумение, ведь он хороший начальник, и всего лишь исполняет приказы. Даже в критической ситуации он ещё надеется на то, что его поймут и простят.

За все эти годы, когда любая критика была исключена, он привык считать фактом то, во что ему самому хотелось верить. Поэтому он и сейчас ожидал от заключенных, что они видят в нем того, кем он сам хотел казаться — человека, который по мере сил заботится о них, несмотря на трудные условия. О том, что это люди, он давно уже забыл.

Хочется несколько слов сказать о сопротивлении. Да только где найти такие слова, которые передали бы всю степень восхищения людьми, которые даже в тех нечеловеческих условиях находили в себе силы и мужество бороться и поднимать других. Левинский, Вернер, - они сплотили вокруг себя массы, благодаря им многие заключённые дожили до освобождения.
Но вот здесь чувствуется, что Ремарк не очень жалует  коммунистов. Он их почти сравнивает с нацистами, с людьми, которые за идею готовы на всё. Как показало время, не так уж и не прав оказался писатель.

Такая страшная, очень тяжелая книга заканчивается на позитивной ноте. Конечно, не все дождались светлого часа, многие погибли в ту роковую для всех ночь. Но тех, кому посчастливилось выжить, ждёт будущее. Неважно какое, они об этом не думали, и, конечно же будет тяжело, но они свободны, они теперь люди не просто для себя, а для всех. И они не герои. Их не надо чествовать. Давайте просто помнить.

Ф/М 2013
18/25