4

Давным-давно исхожены все тропы на обетованной земле. А между тем…

А между тем, все новые и новые люди должны ходить по тем же тропам, которые из-за этого не зарастают. При этом, можно сказать, что в "процессе хождения" с каждым человеком происходят разные вещи. Я не хочу говорить о некоем взрослении, возмужании или старении. Сергей Павлович Залыгин в своем первом романе "Тропы Алтая" вкладывает в это понятие, с моей точки зрения, другой контекст - за основной канвой натур-философской связи человека и природы (а на примере биологов и геологов эту связь очень легко показать, так как люди этих профессий проводят свой рабочий день, ежеминутно соприкасаясь с природой), автор спрятал процесс внутренних социальных переосмыслений, переходов на новый, более высокий уровень познания себя, мира и его понимания.

К сожалению, это аннотация к этому изданию содержит огромный спойлер (в отличие от ранних изданий), потому я могу не боясь подраскрыть тайну данного произведения. Автор-коренной сибиряк начинает свое повествование с начала очередной экспедиции под руководством шестидесятилетнего геолога, профессора Вершинина. Мы, читатели, казалось бы, ожидаем от писателя рассказа о деятельности геологов вообще, о работе конкретных членов экспедиции, о матушке-природе, и, возможно, о каких-то нестандартных ситуациях, происходящих во время этой работы. Но Залыгин нас пускает совсем по другому руслу, фактически с каждым из членов экспедиционной группы мы путешествуем трижды: непосредственно идя с ним по алтайским тропам, проваливаясь в его прошлое, описывающее как было сформировано его актуальное жизненное кредо, и внедряясь в его теперешнее состояние, читая его суждения, мысли, страхи, выводы. Получился не производственный, не социальный, не приключенческий роман (хотя частично эти направления были реализованы), а настоящий психологический роман, где наступление одного драматического происшествия в экспедиции по своему преломило и изменило психологию каждого героя.

Так как "Тропы Алтая" был фактически первым большим дебютным романом, написанным в далеком 1962 году (а до этого времени были опубликованы только его рассказы), мне захотелось прочувствовать построенную им линию "человек-природа" на более поздних произведениях, таким образом, я еще встречусь с более поздними произвдениями "старого русского" (как омича Сергей Залыгина назвала Ольга Славникова).