5

Правнуки Достоевского, или как изменить жизнь во имя Любви.

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят».
(Евангелие от Матфея (гл. 7, ст. 7-8)

Впервые мне приходится писать рецензию на книгу, считая, что как написание, так и прочтение авторской рецензии суть неблагодарное дело. Но я все же подвизался данным занятием. В оправдание своей неблагодарной работы буду считать написанное мною не рецензией, а больше критическим сочинением на тему “Как я прочел роман “Адюльтер” Паоло Коэльо”.

Дальше...

Всегда прочтение книги - это диалог с автором. Если у вас с автором нет точек соприкосновения, если вы разговариваете на разных уровнях, на разных языках - то диалога не получится. Получится лишь недоумение, недопонимание, неудовлетворенность. Одни не…

Поэтому оговариваюсь сразу, если у вас самих - читателей - не было в жизни адюльтера, то, вполне возможно, книга не произведет на вас сильного впечатления, не найдет в вашей душей того отклика, который не может не возникнуть у читателя, пережившего подобный опыт. Так как только в этом случае вы сможете заговорить с автором на одном и том же уровне, на одном и том же языке. Не обязательно он должен быть именно таким, словно под копирку произошедшим с героиней романа. Не обязательно он должен быть осуществиться. Но никакое воображение не сможет сравниться с воспроизведением из памяти пережитых моментов жизненного пути, и поэтому каждая страница романа будет volens nolens не сможет не отзываться в душе читающего.

Автор на протяжении всего повествования предлагает нам - читателям - отвечать вместе с героями на “проклятые” вопросы, которые приходят к нам незванными гостями: по ночам ли, в часы ли отчаяния, стихийно ли, не важно; они так или иначе выкристаллизовываются в нашем сознании.

Чего хотят люди от жизни? К чему стремятся?
Ты счастлив(а)?
Тогда почему же я сделал(а) то, что сделал(а)?
Почему я страдаю от одиночества?
Но почему все это со мной происходит?
За что он(а) меня любит?
Умеют ли мужчины отличать притворный оргазм от настоящего?
Почему мы хотим жить вечно?
Пытаюсь ли я оправдать свой адюльтер?

Формулируя ответы на эти вопросы, мы формируем собственный горизонт мира, на границе которого строится причудливый силуэт нашей конечной жизни. Как бы мы не отвечали на вопросы, его содержание необходимо будет создавать личное мироздание человека, но если мы бежим от этих вопросов - то неизбежно нас постигнет отчаяние. Вслед за ним приходит одиночество. А вслед за ним - пустота, НИЧТО.

Так и тридцати однолетняя героиня данного романа (Линда) прошла все этапы этого нисходящего пути, пытаясь убежать от держания ответа перед вопросами, которые ей задавала жизнь. Загнав себя в одиночество, она пыталась себя освободить эмоциями, которые ей подарил Случай. Он подарил ей мужчину (Якоба), подростковую любовь, который зажег в ее потухшей и прохладной душе пожар влюбленной страсти, стирающей всё на своём пути.

Разгоряченная душа стоит теперь перед выбором: что делать дальше? На одной чаше весов - любящий муж с парой ненаглядных сыновей да комфортно-размеренная семейная жизнь, которая утратила прежние эмоции и потушила страсть, на другой - безумная влюбленность в нет, не в человека, а в ситуацию с человеком, которая одаривает новым, никогда еще не пережитым опытом, безудержной страстью и вожделением к мужчине, который никогда не был и не будет моим.

Не знаю точно, кому этот роман понравится больше - мужчинам или женщинам. Мужчинам он будет интересен тем, что он погрузится в женский океан сознания, штормящего в пучине происходящий событий. Женщинам - тем, что можно сравнить собственные ощущения, которые или возникают при прочтении, или всплывают образами памяти от пережитого когда-то или совсем недавно. Но то, что он не оставит никого равнодушным - это точно. Так как нить ведет нас в мистерию произведения, заставляя нас стать героями этого романа.

Считаю, что автор сознательно заключил повествование романа в Женеву, в Швейцарию, в одну из самых “счастливых” стран в мире. Но так ли это на самом деле? Безусловно, Швейцария входит в десятку самых развитых стран. Но если рассматривать не благополучие жизни, а удовлетворенность жизнью, то Швейцария находится ниже таких стран, как Коста-Рика, Вьетнам, Чили, Мексика, Индия, находясь на в середине четвертого десятка. И именно здесь должна была произойти трагедия человека, которого я с легкостью могу назвать никак иначе, как героем Достоевского. Стефан Цвейг в 1919 году писал:

“Раскройте любую из 50 тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. Женщина хочет мужа, или некто хочет разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы с веселой толпой детей, у Бальзака — замок с титулом пэра и миллионами. И если мы оглянемся вокруг, на улице, в лавках, в низких комнатах и в светлых залах — чего хотят там люди? Быть счастливыми, довольными, богатыми, могущественными. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один. Они нигде не хотят остановиться — даже в счастье. Они всегда стремятся дальше, все они обладают "горячим сердцем", которое приносит им мучения.”

Мало что изменилось, не правда ли? Пожалуй, только героев Достоевского увеличилось в современной литературе.

Возвращаемся к Цвейгу:

“Люди Достоевского, как я уже говорил, люди нового начала мира. При всей их гениальности, при всем кристальном разуме у них детские сердца, детские желания: они не хотят ни того, ни другого — они хотят всего. И очень сильно хотят. Добра и зла, горячего и холодного, близкого и далекого. Они преувеличивают, не знают меры. Я сказал: они ничего не требуют от этого мира. Плохо сказано. Они не требуют от него ничего единичного, они требуют всего — всю полноту чувства, всю глубину мира — единую жизнь.”

И вот этот мир начался. Мир, совершенно чуждый не только философии прежнего мира, но и всем формам проявления бытия.

Смотрю и смотрю, как мимо снуют прохожие, погруженные в свои миры – такие крохотные, что вмещаются в экранчик сотового телефона, в который они всматриваются и вслушиваются.

Вот этот мир нового начала - начала конца, о каком даже не представлял себе ни Достоевский, ни Цвейг.

Но несмотря на то, как изменился мир, человеческая природа не изменилась ни на йоту. Как и прежде, правнуки Достоевского, не удовлетворяясь созданным цивилизацией сытым материальным счастьем, рвут оковы несвободы, и устремляются в неизведанное, погружаясь в пучину страстей, доставляя мучительную боль не только себе, но и окружающим близким людям.

И сколько раз я выходила из этого проклятого отеля, твердя себе, что никогда больше не увижу Якоба, – и отчетливо сознавая, что это очередная ложь самой себе и что, стоит ему позвонить, я буду готова к свиданию там и тогда, где он скажет.
Да, все это было мне известно. И я пыталась убедить себя, что хочу всего лишь секса и приключения. Но ведь это неправда. Сейчас сознаю, что, сколько бы ни отрицала это бессонными ночами и пустыми днями, я влюблена. Влюблена отчаянно, без памяти.

Желание изменить свою жизнь, осознание неудовлетворенности от размеренной и предсказуемой жизни, испытание одиночеством, отсутствие страсти между партнерами - все эти состояния героиня заворачивает в обертку слова “депрессия” и пытается от него избавиться. Но ее не устраивают ни слова подруги употреблять депрессанты, ни советы специалистов, к которым обращалась Линда.

Вывела ее из такого состояния и окунула в бурлящий водоворот событий встреча с Якобом Кёнигом, любовью её ранней юности. И вполне возможно, что ничего подобного не произошло, если Якоб не задал бы вопрос, который, разорвав путы одиночества, сотворил их новый мир отношений:

Ты счастлива?

Получив молчание в ответ, Якоб признался, что он так же несчастлив, несмотря на успех в карьере, в личной жизни.

У меня есть все, о чем мечтают люди, но я - не счастлив.

Вот может быть поэтому автор сознательно не дает нам имя мужа героини, поскольку этот Якоб - его двойник, и разница между ними не большая, она ничтожна. Муж Линды не признается никому, даже собственной жене, что он несчастлив. А он действительно несчастлив, и сцена в Интерлакене, где он, изрядно выпив, проговаривает свою мечту жизни, которая никогда не воплотиться в жизнь. Вообще в романе всего три имени, Линда, Якоб и Марианна. Все остальные персонажи безымянны, и в этом есть определенный замысел автора. Мир романа сконцентрирован в этом четырехугольнике, один из которых не имеет имени.

Не остается незамеченным факт о достаточно выраженном сексуальном аппетите героини, которые жемчужинами разбросаны по произведению: юношеская мастурбация, бурный период промискуитета, который не прошел мимо преподавателя по психологии, смелые сексуальные опыты с мужем в первые годы совместной жизни, мимолетный минет в кабинете Якоба во время их первой встречи. За десять лет страсть к мужу сошла на нет, что приходится или отказывать мужу, или имитировать оргазм, занимаясь сексом. Увлечение Якобом, словно свежий ветер, смело пыль с затаившихся желаний, нашло путь их реализации. Но самое желанное так и не удалось воплотить в жизнь даже с любовником.

Во время совместного ужина двух супружеских пар от переизбытка чувств, подпитанных алкоголем и ревностной ненавистью к сопернице (Марианна), героиня, словно исступленный Родион Раскольников, идет в контратаку, нападая на жену Якоба, и неявно признается об адюльтере, что не остается незамеченным остальным участникам ужина.

Но муж прощает свою жену, вопреки ее страхам, и во имя его любви к ней. Это прощение, совершенно неожиданное для Линды, которая уже предвосхищала трагедию, поможет порвать с Якобом.

На мой взгляд кульминационным моментом - эдаким катарсисом - является не разрыв с любовником после прощального необузданного секса и не полет героини на параплане, где она, следуя орлу, приобщается к Вечности и обретает смысл личного бытия, а два монолога ее мужа.

Первый монолог состоялся, когда героиня решила признаться в своем прелюбодеянии, но именно этот монолог одновременно и простил ее, и снял необходимость в этом признании.

– Я научился обуздывать ревность и счастлив от этого. И знаешь, почему? Потому, что всегда должен оказываться достоин твоей любви. Должен сражаться за наш брак, за наш супружеский союз, и наши сыновья к этому отношения не имеют. Я люблю тебя. Я вынес и выдержал бы все что угодно, лишь бы ты всегда была рядом. Но я не могу запретить тебе уйти, если ты когда-нибудь решишься на такой шаг. Так что если этот день придет, ты вольна будешь уйти и искать свое счастье. Моя любовь к тебе сильнее всего остального, и я никогда не стану помехой твоему счастью.

Второй монолог произошел в Интерлакене - местечке Швейцарии - где молодые люди десять лет назад клялись в вечной любви друг к другу. Теперь уже муж, раскрепощенный алкоголем, исповедуется о том, что его охватывает первобытный ужас от осознания бессмысленности человеческого бытия, нереализованности индивидуальных желаний.

– Все было хорошо, пока мы не приехали сюда и не выпили этого шампанского. А вот теперь я отчетливо сознаю, что живу далеко не так, как мечталось мне, когда мы оказались в Интерлакене впервые.

– Бывают минуты, когда мы останавливаемся и начинаем анализировать все – и наше прошлое, и настоящее. И то, чему научились, и то, где ошиблись. И я всегда боялся таких минут. Я могу обмануть их, утверждая, что всегда делал правильный выбор, но они требовали небольших жертв с моей стороны. Ничего серьезного.

– Я слышу колокольный звон, он говорит мне о Боге. Ну а Бог-то слышит нас? Нам с тобой едва за тридцать, а мы уже не видим в жизни никакой отрады. Если бы не дети, какой смысл был бы в ней?

Эти слова мужа должны были отрезвить героиню, дав ей понять, что не только она страдала от угасания страсти, от одиночества и от печали нереализованной мечты.

Именно это послужило мостиком для последнего эпизода романа, когда супруги решаются на полет, в который очищает души супругов, наполняет их новыми эмоции, воссоздавая прежние чувства друг к другу, спасая истинную Любовь.

Именно в данном слове - в истинной (полноценной) Любви - заключается смысл бренного и конечного бытия человека.

Безмерная полнота любви – это и есть полноценность жизни.
Любить всегда – значит жить вечно. Жизнь Вечная сопряжена с Любовью неразрывно.
Почему мы хотим жить вечно? Потому что хотим еще хоть на день продлить наш союз с тем, кто рядом. Потому что хотим продолжить совместное бытие с тем, кто заслуживает нашей любви, кто умеет любить нас так, как мы этого, по нашему мнению, заслуживаем.
Потому что жить – значит любить.
[...]
Будем же прежде всего искать Любовь, а все прочее – приложится.

Ищите и обрящете!

P.S. О некоторых событиях и моментах романа я не упоминаю сознательно, поскольку они мне показались или неудачными (например, история с “порошком”) , или неуместно-лишними (например, история о психотерапевтах и кубинском шамане, который тоже погорел на адюльтере или отступления о Мэри Шелли или Жане Кальвине, женевской журналистской работе). Вполне возможно, они и вызовут иной отклик при чтении, но это, как говорится, совершенно иная история.