4

Вторая часть трилогии далась мне тяжелее, чем первая. Пожалуй, иначе и быть не могло: персонажи уже не новые, поэтому с первых страниц окунаешься в переживания, да и атмосфера здесь куда тяжелее и печальнее. Ниже я объясню, почему.

Минули годы. Влачит свое однообразное существование селение Поллен, целиком и полностью зависящее от рыбного промысла (будет рыба – будет работа, еда и деньги, не будет – придется бездельничать, голодать да выть с тоски). Кто способен разнообразить мерно и мрачно текущую жизнь? Ну конечно, неутомимый Август.

Он появляется, как всегда, неожиданно, чуть изменившийся внешне, но внутренне все такой же – заядлый выдумщик (последней в нем умрет фантазия, которую он, похоже, просто не в силах контролировать) не только планов по обогащению всех вокруг и себя самого, но и головокружительных историй о себе любимом. Дело заходит так далеко, что Август признается – он и сам уже толком не уверен в том, что из его рассказов правда. Но энергии ему не занимать, и на сей раз он принимается за весьма благородное дело: Август одержим идеей превратить Поллен в подобие города. Не хотят строить почту? Нет проблем, соорудим сами! А почему бы нам не сделать банк? Не построить несколько новых домов? Не выращивать табак на здешних полях? Не наладить производство рыбной муки?

Все это Август создает с нуля, можно сказать, собственными силами, потому как жители селения крайне трудны на подъем, их настроение колеблется от небывалого воодушевления до (после первой же неудачи) безудержной ярости на горе-выдумщика. А параллельно неутомимый Август, как обычно, помогает ближним и в более тонких вопросах – совсем рядом с ним разворачивается угнетающая драма потерянной жизни ставшего ко всему безразличным Эдеварта…

В этой книге тучи ощутимо сгущаются. Эдеварт блуждает по родному селению неприкаянным призраком, жителям Полена приходится пережить жестокую голодовку, Августу и его друзьям потребуются все силы – и моральные, и физические, чтобы выстоять против вражеской толпы собственных сограждан, то не верящих в их успех, то из личной неприязни, то просто потерявших голову от голода. Доходит до крайностей, и невозможность справедливого отмщения сильно действует на читателя, ну, на меня, по крайней мере. Диву даешься, как Август умудрился не потерять терпения. И ведь не бросил начатого, хотя, казалось бы, ему ли оно надо, не об общем ли благополучии он заботился?

Первая книга похожа на ясный день – может, не особо успешный, полный и побед, и поражений, но оставляющий за собой хотя бы маленькую толику радости. Вторая же стойко ассоциируется у меня с ненастным, промозглым, голодным вечером. В конце ты выйдешь на дорогу и зайдешь в теплый дом, но сперва придется как следует поскитаться под проливным дождем и пережить много невзгод.

И в заключение: вторую книгу я читала в переводе С. Фридлянд. Не повторяйте моей ошибки, если есть такая возможность (кажется, что нет, но предупредить считаю нужным). После перевода Горлиной это как нож в сердце – конечно, прослеживаются привычные мотивы истинно гамсуновского повествования, но это не делает текст менее топорным.