5

В 1976 году Ж. Делез и Ф. Гваттари ввели значимое для культуры постмодерна понятие - ризома, т.е. отсутствие структуры, множественность, распадение смысла. В то время как я читала "Таинственное пламя царицы Лоаны", один из образцов ведущего литературного направления конца XX – начала XXI века, мне хотелось поспорить с тем, что данное произведение ризоматично, т.к. я могла проследить какую-никакую структуру. Однако, обратившись непосредственно к труду французских философов, я пришла к выводу, что гипотеза моя несостоятельна (точнее я исходила из неверных посылок), и выделила несколько важных тезисов для установления связей между концепцией и анализируемым произведением, поскольку роман У. Эко все же детище XXI века и полностью соответствует идеям, высказанным в «Ризоме».

«Построение» «Таинственного пламени…» соответствует всем принципам, выделяемым Ж. Делезом и Ф. Гваттари. Как они пишут, культура нового времени семиотична и отсылает к самым разнообразным кодам: биологическим, политическим… Так и у У. Эко: в произведении сочетается литература, история, искусство, психология.

Роман отвечает также принципу множественности. С помощью чего обычно создается целостность произведения?
Во-первых, образа автора, но поскольку текст строится в том числе на цитатах и аллюзиях, авторов несколько (к тому же сам реальный автор отчасти усматривается в герое, но на этом я остановлюсь позднее).
Во-вторых, названия, но и оно оказывается неоднозначным. С одной стороны, «Таинственное пламя царицы Лоаны» - это отсылка к роману Г. Р. Хаггарда и комиксу по его мотивам, также выражение «таинственное пламя» используется в переносном смысле – в качестве названия чувства, ощущения «узнавания» (видимо, нечто родственное вдохновению, озарению, но возникающее в душе не того, кто хочет сотворить, а того, что желает вспомнить). И, наконец, я бы соотнесла царицу Лоану с Лилой Сабой, а под таинственным пламенем возможно тогда разглядеть любовь. Но ни одна из этих интерпретаций не может точно раскрыть смысл романа. С тем же успехом можно было бы использовать и другую цитату или образ, кстати, туман был бы даже более закономерен.
В-третьих, единство произведения может обеспечиваться с помощью образа героя, но и он здесь – фикция: мы так и не увидим перед собой живого человека, которому можно было сопереживать, все его мысли и чувства сводятся или к саморефлексии, или к рефлексии, к попытке пережить, «вернуть утраченное время».

Ну, и последнее: книга-ризома состоит из линий, каждая из которых «перетекает» в другую, т.е. можно говорить о том, что каждый мотив, образ, стилистическая черта отражается в другом/й. Я выделила следующие (кое-что будет повторяться с предыдущими мыслями и положениями, но это лишний раз доказывает нечеткость структуры, произведения):

1. Пародия – Самостоятельное произведение. С одной стороны, «Таинственное пламя царицы Лоаны» соткано из разнообразных цитат, аллюзий, реминисценций, упоминаний Данте, Дж. Джойса, Э. По, Т. С. Элиота, А. Рембо, Г. Гессе, отсылок к собственным произведениям автора: «не лучше ли оставаться здесь, ждать, любоваться холмами, они очень красивые, этой фразой кончается роман, но какой?» - так завершается роман У. Эко «Маятник Фуко». Но при этом история оригинальна. Как говорится, новый «Дон Кихот» - не копия старого, ибо написан другим, вторым автором.

2. Смех – Серьезность. Вот здесь интеллектуал У. Эко поразил так поразил! В произведении поднимаются столь сложные вопросы и проблемы, как вера и неверие, затрагиваются темы войны и фашизма, писательского и читательского мастерства, но при этом текст пестрит комичными или ироничными замечаниями, сценами, от которых в прямом смысле сводит скулы. Пойти за розами и купить собачьи яйца – это дорогого стоит, запомню на всю жизнь!
Или вот еще (пусть будут цитаты, так как пересказывать подобные шутки – кощунство):

О, Ямбо, это, конечно, любовь, это такая любовь, что… но я не могу смотреть в глаза твоей жене. Она замечательная. И у тебя две дочери. И у тебя внуки… Мерси за напоминание, что от меня воняет падалью.

Сообщение, которое несет Романо, вообще-то можно было бы передать по радио, не такой уж там был большой секрет — просто слова «Выстоять и победить!» (можно подумать, герцог Аоста без этого указания не знал бы чем заняться).

3. Дух – Тело. Перед нами предстает Ямбо, утративший после инсульта личную память (то есть чисто биографические воспоминания о детстве, родителях, возлюбленных, друзьях, жене, детях), но сохранившем энциклопедические знания. Память – это одна из составляющих внутренней жизни человека, но при этом с завидным постоянством в повествование вторгаются рассуждения об онанизме, плотской любви, упоминания фаллосов или тех же собачьих яиц. Не уверена, что это можно назвать культом телесного, скорее это все та же литературная игра, и доказательством тому служит отсылка к соответствующей, посвященной физиологическим подробностям сцене из «Улисса» Дж. Джойса. Почему данный пункт следует за противопоставлением глубины и комизма? Да все по той же причине, что столь интимные подробности вызывают не отвращение, а смех (по крайней мере, тот контекст, в котором они употребляются).

- Оклемался, но в голове у него была жуткая каша, он даже не умел уяснить положение собственного тела в пространстве. Иногда ему казалось, что части тела меняются местами, что голова у него разрослась, что туловище стало крошечным, что ноги переселились на голову.
— Ну, кажется, это не мой случай. Я не утверждаю, что ноги у меня на голове. Или фаллос на носу.

4. Искусство, художественность – Наука, доказательность, документальность. На первой части останавливаться уже смысла нет: я указала, что в тексте полно отсылок к произведениям классиков.. «Таинственное пламя царицы Лоаны» напоминает учебник истории: вторая его часть представляет собой мини-энциклопедию итальянской жизни 1930-40х, достаточно отвлеченное описание быта (поскольку герой пока смотрит на себя со стороны), событий Второй мировой войны + элементы искусствоведческого анализа существовавших тогда кино, журналов, литературы, листовок и прочего. А третья часть представляется в данном случае иллюстрацией, изображающей уже реальные чувства и настроения людей, живших в то время, в окружении подобной (фашистской) культуры.
На документальность может указывать и то, что роман автобиографичен. Ямбо теряет память в 1991, когда ему исполнилось 59 лет, то есть родился он в 1932 году, как и автор. Причем родился герой во время рождественских каникул; 5 января – ничего не напоминает? Оба они: и Ямбо и Умберто разносторонние личности, разбираются в старинных рукописях, бережно хранят и собирают личную библиотеку. То есть У. Эко, пусть это и прозвучит несколько пафосно, описывал свое детство, отчасти свою жизнь.

5. Классика – Массовая культура. Как известно, У. Эко не только талантливый семиотик, писатель, но и исследователь, реабилитирующий массовую культуру. Вот почему произведение столь неоднородно: здесь сталкиваются (или лучше – встречаются) госпожа Бовари и корова Кралабелла из комиксов Диснея, «Бесплодная земля» и «Черный корсар», Г. Мелвилл и М. Декобра, автор бульварных романов.