4

Что ж, могу с оттенком гордости заявить, что бралась я за эту книгу без малейшего предубеждения – ну, разве что меня немного беспокоил сам Набоков, потому что в «Даре» мы с ним не совсем сошлись, но в остальном, в частности, специфическом сюжете – отнюдь. Сексуальные причуды в литературе я воспринимаю вполне себе спокойно, и, снеси миляге-Гумберту голову искренняя любовь к двенадцатилетней Лолите, и воплоти он желаемое в действительность из большого чистого чувства, меня бы это едва ли возмутило. Ну, любовь, она бывает разная, и почему бы не воспеть необычные ее проявления.

Но вот в этом-то и загвоздка. Не сразу сообразив, что к чему, я с упоением усидела первую часть романа, как и в «Даре», выпивая строки, потому что иначе невозможно – у Набокова они никак не читаются, но только пьются, причем на одном дыхании, и, в общем, целиком наслаждаясь как процессом чтения, так и развитием нехитрой интриги. Зато потом…

Потом, если честно, мне поднадоела одна и та же песня, то есть гимн, воспеваемый очаровательнейшей Лолите, а там появилось и отвращение. Потому что, сколько бы не притягивали описываемый всплеск чувств до уровня любви…

Нет, не так. Гумберт любил Лолиту, действительно любил этого капризного и вредного ребенка с заранее надломленной жизнью не в силу даже появления великовозрастного любовника (и отца по совместительству), а из-за ее же вздорного характера, но как бы ни сильна была его любовь, и за какое бы искреннее чувство он ее ни принимал, мы все равно имеем дело не с любовной исповедью, а рассказом человека с пошатнувшейся психикой, а, попросту говоря, больного. Ведь он сам вещает нам о том, что несозревшие девочки – его мания. Он сам признает, что его влечение к некоторым из них («нимфеткам», по его определению) болезненно и носит оттенок безумия. Что ж тут удивительного, что в конечном итоге все это его безумие опрокинулось на юную Лолиту в пародии на любовь?

Так, выходит, что, начиная читать более или менее трогательную, необычную историю, читатель постепенно осознает, что знакомится с исповедью маньяка, частенько вызывающую отвращение. Его бы могло не быть, если бы Гумберт воспевал одну Лолиту; но нет, ведь сколько девочек попадалось на его пути, сколько раз он извращенными путями пытался утолить свою похоть, беря на вооружение созерцание нимфеток и обладание женщинами, на них похожими. Описывает он свои вожделения прекрасным языком (но тут низкий поклон автору, а не Гумберту), но в какой-то момент от этого чарующего сплетения отвлекаешься, улавливаешь стержень истории, бесконечную череду извращенных желаний, и тогда – тогда становится мерзко. Безумная привязанность к Лолите порой сглаживает впечатление, но, увы, ненадолго, потому что Гумберт остается Гумбертом и напрашивается на курс лечения в очередном санатории.

В общем, «Лолита» - это зачастую не слишком приятная, но мастерски написанная история отношений. На мой критический взгляд, Набоков малость переборщил; иногда мне казалось, что со страниц полетят искры, такие мощные всплески чувств пронизывают роман. С одной стороны, это хорошо, ибо придает достоверности, и персонажи становятся живыми настолько, что живее быть не может, но с другой… Впрочем, я уже писала ранее: до такой степени погружаться в извращенное сознание не слишком приятно, и, по-моему, этого гнетущего впечатления можно было бы избежать, будь роман несколько покороче, а, точнее, лишен одних и тех же подробностей, описываемых в возвышенных выражениях главного персонажа.

Но – что есть, то есть. Так или иначе, я не могу сказать, что роман мне не понравился. Есть в нем кое-какие нюансы, это да, но… Вполне, вполне.