5

Четыре повести в сборнике. Что заставило издателя поместить под одну обложку «Отель для троглодита» НФ-возрожденцев Верова и Минакова, «След на серебряной дороге» Вереснева, «Судьбу «Гермеса» Кудлача и «Ускоритель» Трускиновской? В аннотации читателю предложено судить. Попробую.

Следуя логике составителя, повесть «Отель для троглодита» нужно читать первой.

«Скажите, вам приходилось идти на грузовике с разваливающейся пространственной сингулярностью?» — сходу спрашивают авторы. Они вообще очень любят задавать вопросы читателю, вероятно для того, чтобы надеть на него (читателя) парик с буклями и усадить на судейское место, а самим удобно устроиться на скамье подсудимых и оттуда наблюдать, как незнакомый с основами квантовой механики и теорией суперструн судья станет разбираться в показаниях главного героя.

Главный герой совершил преступление, перед читателем исповедь, но исповедь странная. Считает ли Маскимилиан Горнов себя виновным, оправдывается ли? И да, и нет. Странный он какой-то, этот водитель грузовика, но может, в отдалённом будущем, когда человечество станет галактическим, все рядовые пилоты грузовиков станут такими... интеллектуалами?.. циниками?.. двоедушными сво… Не буду спешить с выводами, отмечу только, что Веров и Минаков вынуждают читателя следить за событиями глазами этого странного персонажа — повествование ведётся от первого лица.

При первом прочтении мне показалось: ну вот, будет классическое «сюжетное кольцо». Повесть началась судом, судом и окончится, в финале будет пуант — обвиняемый превратится в обвинителя. Ан нет. Вернее, и да и нет, да простит меня господин Гейзенберг. Приходилось ли вам видеть, как растут фрактальные структуры? Что-то похожее построили Веров и Минаков. Каждый поворот сюжета приходится переосмысливать после каждого нового поворота сюжета. Рекурсия, вот что это такое. Причём, тот самый финальный «перевёртыш» не прерывает процесс, нет ответа на вопросы: «Останется ли галактический человек человеком? Так ли отличается от троглодита этот галактический человек, чтобы стоило поместить его на отдельную полочку и выдумать для него особое название?»

Повесть перенасыщена математической и физической терминологией — для того ли, чтоб неподготовленный читатель почувствовал себя троглодитом, или чтобы читатель подготовленный оценил авторское подтрунивание над положением дел в современной физике — судить не возьмусь. Вероятнее всего — и да и нет, да простит меня господин Шрёдингер. Да и возможно ли вообще включить в повесть рассуждения о квантовой картине мышления и обойтись при этом без специальной терминологии?

Теперь о недостатках. Манера изложения сыграла с авторами злую шутку: их я-герой рефлексирует весьма странно, что естественно, если принять во внимание некие особенности его личности — и в результате второстепенные персонажи (в его я-геройском восприятии) выглядят картонно. Очевидно, поняв это, авторы дали некоторым второстепенным персонажам избыточные речевые характеристики, что не оживляет их — наоборот, делает несколько «водевильными».

Резюме. Любителю «твердейшей НФ», искателю литературных и прочих аллюзий, поклоннику нелинейных сюжетов повесть должна понравиться. Почитателю «незамысловатых стрелялок» за неё лучше не браться, авторы нисколько не заботятся об удовлетворении простейших потребностей читателя и места для него в «Отеле для троглодита» не резервируют. Они спрашивают: «…Кто мы, люди? Космические троглодиты, мы пытаемся познать чуждый разум, толком не познав собственного…»

Суждение это, как мне кажется, отчасти разделяет и составителя сборника «Ускоритель», почему и поставил следующей после «Отеля для троглодита» повесть Игоря Вереснева «След на серебряной дороге».

«Мы возьмём Вселенную за шиворот, поставим в такую позу, какая для нас сподручней...» — говорит второстепенный персонаж Игоря Вереснева, в предельно резкой форме обозначая «тёмную» сторону основного конфликта повести. За его спиной — мощь государственного аппарата, подпитываемая извечными экспансионистскими устремлениями человечество; кто же по другую сторону? Учёный, старший научный сотрудник без году неделя, да ещё вдобавок женщина? Ну что она может противопоставить военизированным полицейским структурам, у которых «корабли, способные дырявить пространство», бластеры и прочая выдуманная автором техника двадцать третьего века? Тягу к знаниям? Желание разобраться в проблеме и спасти людей, поражённых неизвестной болезнью? Человечность? Да полноте, она заведомо проиграла! Автор так не считает.

Сюжет повести линейный с ретроспективами (они помещены в начале каждой главы), обострён «приключениями тела», перенасыщен событиями. Это должно привлечь любителей «экшн», мне же показалось, что слишком напряжённое внешнее действие не позволяет полноценно рефлексировать, из-за чего повесть проигрывает в эмоциональном плане. Мне приходилось откладывать книгу, чтобы отдохнуть от навязанного Вересневым темпа и поразмыслить. Я-то ведь обыкновенный человек, моя нервная система не заражена нейритами!

Кстати, о нейритах. Это очень приятно, что современные авторы, строя фантастические допущения, всё чаще обращают внимание на биологию человека, занимаются евгеникой, размышляют над тем, каким станет человечество, когда изменится человек. Если биология и генетика действительно обещают сюрпризы, полезно к «жестоким чудесам» приготовиться. Жаль, допущения чаще всего ненаучны — нельзя ведь изменить в живом организме одну лишь нервную систему, не трогая прочих регуляторных систем.

Резюме. Любителю остросюжетной НФ, читателю, небезразличному к судьбам человечества, поклоннику «хороших учёных» и ненавистнику «негодяйских спецслужб» можно рекомендовать эту повесть Игоря Вереснева. Закоренелому цинику, индивидуалисту повесть, скорее всего, не понравится. Вряд ли он поймёт, почему главная героиня не хочет, чтобы «…след человечества оказался зыбким и недолговечным, как отблески на воде». Но кто я, чтобы решать за читателя? Кто вообще имеет право решать?..

Задавшись этим вопросом, составитель, думается мне, и включил в сборник повесть Ярослава Кудлача «Судьба «Гермеса».

Боюсь, далеко не все читатели смогут простить автору такое вольное обращение с сюжетом, какое позволил себе Ярослав Кудлач. Аргументировать не стану, потому что любая аргументация начисто разрушит интригу повести. Критик, раскрывший детективную загадку, достоин всяческого порицания, а «Судьба «Гермеса» именно детектив, правда, не в классическом понимании — виновника нельзя посадить на скамью подсудимых, казнить тоже нельзя, а вечное наказание он уже отбывает.

Ограничусь общими словами. Автор, глядя на человечество извне, спрашивает: «Кто нами управляет?» «Кто имеет право решать за всё человечество?» «Кто судьи?» «Заслуживаем ли мы лучшей судьбы?»

Хотелось бы заметить — каким бы негодяем ни был обвиняемый, присяжные заседатели от этого лучше не становятся.
Не смея решать за читателя, всё же скажу: на мой вкус в повести перебор по части политической сатиры; в борьбе с радикализмом и произволом спецслужб автор тоже хватил лишку. Излишняя саркастичность авторского взгляда делает некоторых персонажей «кукольными». Если «оживить» новостные ленты, получится именно такое человечество, какое изобразил Ярослав Кудлач, но таковы ли мы на самом деле?

Решать судье, судить будет читатель.

Резюме: Вдумчивому читателю, не чуждому либеральных взглядов, повесть покажется близкой по духу, любителю литературных экспериментов потрафит умение автора нетрадиционно строить сюжет. Сторонник радикализма любого толка оскорбится, а то и вознегодует, но может, этого и добивался автор?

Эпатаж — сильное художественное средство, если уметь им пользоваться.

Далия Трускиновская, автор повести "Ускоритель", давшей название сборнику, умеет.

Невероятная байка! Чего и ждать от истории, рассказанной старым трепачом «…в походном борделе на шесть боксов, припаркованном в строящемся космопорту?» Преувеличений? Мягко сказано.

Повесть Трускиновской — буффонада, всё в ней чересчур. Здесь не смеются, а ржут, не плачут, а рыдают, яблоки тут размером с тыкву, а то, что по идее должно быть размером с тыкву, можно не найти вовсе.

Стоя под водопадом «гусарских» шуточек разного посола как-то не сразу и осознаёшь, что речь-то на самом деле о весьма и весьма серьёзных вещах — о вторжении государства в личную жизнь. Половой инстинкт, понимаете ли, сильная штука, если загнать его в прокрустово ложе государственных установлений и попытаться отсечь лишнее, он так извернётся, такие выкинет дикие коленца, через такие дыры вылезет наружу... Простите, но ведь вылезет же.

Сюжет «Ускорителя» линейный, к этому обязывает форма — короткий плутовской роман. Рассказчик тащит главного героя по сюжету, помещая его по ходу приключений, как измерительный прибор, в различные слои общества. Эволюция образа главного героя минимальна — так и должно быть, ведь с нравственным обликом главного героя, как с эталоном, сравниваются этические портреты прочих персонажей. Тот ещё паноптикум, скажу я вам.
Резюме. Читателю лишённому чувства юмора повесть не понравится, равно как и человеку нежному, к грубым шуткам непривыкшему. Взрослые, искушённые в перипетиях половой жизни читатели получат от чтения удовольствие, и, возможно, согласятся с автором — человек вопреки любым государственным установлениям всё-таки остаётся человеком.

Думаю, составитель сборника «Ускоритель» придерживается того же мнения, раз он предоставил возможность Далии Трускиновской сказать финальное слово — повесть завершает книгу.

В. Ключко