2

Девятнадцатый век дал Британской Империи (а вместе с ней и всему миру) — выдающихся литераторов. В начале 21-го вряд найдется читатель, не знающий имен Диккенса, Стивенсона, Герберта Уэллса, Джозефа Конрада, Редьярда Киплинга, Оскара Уайльда… И в 20-м веке этих авторов с упоением читало не одно поколение книголюбов, но лишь немногие знали, что самой популярной, плодовитой и «многотиражной» романисткой викторианской эпохи была Мария Корелли. Как же так получилось, что любимую писательницу самой королевы Виктории и подавляющего большинства ее подданных, практически забыли, через 100 (т.е. даже меньше) лет после введения в 1880-м Закона о всеобщем начальном образовании?

Не обязательно искать ответа на этот вопрос в биографии Корелли, хотя сама-то я (образчик противоречий) именно так и поступила, даже отзыв оставила. На самом деле, никакая биография не скажет об авторе больше, чем его творения.

В «Скорби Сатаны» Мария Корелли предстала перед нами в образе Мэвис Клер. Персонаж прекрасный и высокоморальный — белее Белоснежки, к которой даже Дьявол проникся уважением. Мэвис сама — ну, ежели не Бог, то уж ангел, как минимум. (В переводе с английского, кстати, mavis — певчий дрозд, райская такая пташка.) Нежный, праведный, голубоглазый и белолицый ангелочек...
Перед его белизною снега отступали горные…
И даже стеснялись лебеди, когда он глядел на них…

Чьи это стихи, не помню, но там есть и такие слова:

…я утверждаю, слышите — под этою белизною
Пряталось что-то черное... От пяток до головы.

В чем проявляется «чернота» Мэвис (в которой так легко можно узнать создательницу романа), как не в контрасте с другими героями? Вернее, других героев там просто нет — все остальные персонажи — сплошь антигерои. Вот какое мнение об остальных персонажах нам предоставила Мария Карелли:

Джефри Темпест — самовлюбленный писака-неудачник, кретин.

Сибилла Элтон — высокомерная сволочь, истеричка и похотливая тварь.

Леди Элтон (мать Сибиллы) — «осинка», от которой не родилась «апельсинка», не зря ж ее, шлюху, паралич хватил — поделом.

Лорд Элтон — старый хрен, готовый заложить за деньги свой титул и родную дочь.

Диана Чесней — ой, ну чего уж взять с этих вульгарных американок…

Дальше идет весь «свет» пошлых, лицемерных, необразованных, жадных, грешных обжор и уродов.

И наконец Лючио Риманец —

Дальше...

антигерой всем антигероям, чего уж тут говорить, нам-то и так с первых страниц ясно, кто он такой. Как только г-ну Темпесту невдомек на протяжении всей книги, с Кем он имеет дело, могла бы ответить лишь Мария Корелли, а может она и ответила образом своего антигероя: что уж с кретина возьмешь.

С давних времен первого знакомства с Булгаковым тема олицетворения Дьявола стала для меня, пожалуй, самой интересной в литературе, поэтому я чуть ли ни с жадностью вцепилась в роман, о котором сама впервые услышала лишь недели три-четыре назад.
Кто-то сослался на «Скорбь Сатаны» как на один из тех толстых томов, которые невозможно выпустить из рук, пока он не прочитан от корки до корки. Тема, действительно, интересная. Роман, действительно, толстый: в букинистическом издании 1900-го года, который я не поленилась добыть — 486 страниц графомании чистейшей воды.

Вот и ответ на вопрос: почему Корелли забыли в 20 веке. На нее прошла «мода», и на смену неприхотливым читателям конца 19-го пришли более образованные и более требовательные — если не к моральному кодексу, проповедуемому писателями, то по крайней мере — к качеству литературы. Кстати, Оскар Уайльд, лично знавший Марию Карелли, однажды угодил в тюрьму: его признали виновным в содомии, — и один из охранников спросил его там: «А что вы думаете о Марии Корелли, она, действительно, великая писательница?» Уйльд ответил: «Не подумайте, что я имею что-то против ее моральных качеств, но за то, как она пишет, ей следовало бы сидеть здесь».

Известный английский публицист У.Т. Стед писал о Корелли: «Если бы после того, как она достигла успеха и, продав десятки тысяч экземпляров, от души отомстила своим критикам, она изволила бы взять свою книгу, погасить ее пылкий тон, очистить от пафосных выражений и всех упоминаний рецензий, рецензентов, а также иных женщин-романисток, то в результате получилась бы произведение, которое проживет намного дольше после того, как вся прочая эфемерная литература нашего времени будет забыта. В противном случае, «Скорбь Сатаны» потонет в скорби Марии Корелли. Независимо от того, каким интересным кажется это произведение современникам в нашем маленьком мире — ожидать, что оно продолжит развлекать или наставлять наших потомков, невозможно».

Можно было бы сказать, что Стед как в воду глядел… Однако интерес к этому произведению все-таки всколыхнулся весьма интенсивно за последние года три… А вот почему это произошло среди наших современников – другой вопрос. Но он, скорее всего, риторический.