5

"День поминовения" - роман, пожалуй, лучший из прочитанных у Нотебоома. Он менее изящный, чем "Ритуалы", более тяжеловесный, но от этого не менее интересный. В фокусе Нотебоома - одиночество человека, вина, страх, воспоминания и история.

Основной сюжет строится вокруг встречи двух интровертов - оператора-документалиста Артура Даане и историка Элик Оранье. По сути эти два закрытых человека создали вокруг себя кокон, плотно защищающий их маленький мирок. Для Даане этим миром является съёмка малоприметных вещей, ног, мелочей. После авиакатастрофы, где погибли сын и жена, оператор бежал в свой мир. Элик Оранье по сути сделала то же самое. Для неё травмой стала жизнь без отца, мать-алкоголичка, изнасилование. Её мир - это мир средневековой королевы, информация о которой была не такой богатой.

Основная идея романа - взгляд на историю. Поппер говорил в "Открытом обществе и его врагах":

На мой взгляд, единой истории человечества нет, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой жизни, и среди них — история политической власти. Ее обычно возводят в ранг мировой истории, но я утверждаю, что это оскорбительно для любой серьезной концепции развития человечества. Такой подход вряд ли лучше, чем трактовка истории воровства, грабежа или отравлений как истории человечества, поскольку история политической власти есть не что иное, как история международных преступлений и массовых убийств (включая, правда, некоторые попытки их пресечения). Такой истории обучают в школах и при этом превозносят как ее героев некоторых величайших преступников.

Действительно ли не существует всеобщей истории как реальной истории человечества? Скорее всего — нет. Я полагаю, таков должен быть ответ на этот вопрос каждого гуманиста и особенно каждого христианина. Реальной историей человечества, если бы таковая была, должна была бы быть история всех людей, а значит — история всех человеческих надежд, борений и страданий, ибо ни один человек не более значим, чем любой другой. Ясно, что такая реальная история не может быть написана. Мы должны от чего-то абстрагироваться, должны чем-то пренебрегать, осуществлять отбор. Тем самым мы приходим к множеству историй и среди них — к истории международных преступлений и массовых убийств, которая обычно и объявляется историей человечества.

Истории Артура Даане и Элик Оранье - это две разные истории, но по сути они пытаются сделать одно и то же. Артур пытается запечатлеть жизнь в мелочах, которая бы сохранилась для потомков, Элик - найти эти мелочи, ибо история, которая её дана - это история политической власти, как верно заметил Поппер. Они оба пытаются подняться над историей. Но даже в этом случае это будет всего лишь взгляд конкретного человека в конкретном контексте.

Дело в том… что все страдания в разных частях мира преподносятся нам в виде фактов… и из-за этого они кажутся менее реальными. Так все и войдет в историю, с большими или меньшими подробностями, в зависимости от толщины учебника: осада Берлина, блокада Ленинграда, с такого-то года по такой-то, столько-то погибших, героическое сопротивление… точно так же мы смотрим теперь телевизор: видим людей, беженцев, кого угодно, каждый день все новых и новых, и все это факты, точно так же и ГУЛАГ был фактом, но фактически, — она засмеялась, — вот ведь какая штука язык! — но фактически цифры и факты нас скорее удаляют от событий, чем приближают к ним… мы смотрим на все эти лагеря, массовые захоронения, минные поля, массовые убийства не с человеческого, а с великанского расстояния, и не для того, чтобы их увидеть, но чтобы отгородиться от них… наш взгляд утратил человечность… нас ничего уже не задевает, мы воспринимаем происходящие события как факты, возможно, пока еще как символы страдания, но уже не как страдания, касающиеся нас самих… и тем самым факты, зрелище фактов становится броней, которая нас от них защищает… пожалуй, мы откупаемся от чужих страданий с помощью денег, или это делает за нас наше абстрактное государство, но нас самих они уже не задевают, это не мы, а другие попали на мрачные страницы учебника. Потому что мы отлично знаем, что перед нами история, этому мы научились в полной мере… это же чудо — история творится у нас на глазах, а мы не имеем к ней никакого отношения… Арно, как это однажды сказал твой придурок Гегель… дни мира суть пустые страницы в книге истории, или что-то в этом духе… что ж, вот мы и есть эти пустые страницы, и так оно и есть на самом деле, нас не существует.

Сейс Нотебоом. День поминовения