5

Любите ли вы науку так, как любил ее Даниил Данин? В эпоху, когда мир разделился на "физиков" и "лириков" Данин сумел объединить в себе обе ипостаси и стать этаким "кентавром" - физиком и писателем в одном лице. Правда, в этом мало удивительного - многие советские писатели имели в своих анкетах в графе "образование" названия технических вузов. Но многие ли писатели, даже те, которых мы привыкли считать великими, могут похвастаться тем, что узаконили в литературе целое направление? Данин может. В литературном космосе он открыл новую галактику - галактику научно-художественной литературы.

Статья Данина "Жажда ясности" - первая и центральная в сборнике 1961-го года "Формулы и образы". В ней Данин утверждает право научно-художественного жанра на свое существование. В остальных статьях сборника культовые советские авторы - Вениамин Каверин, Юрий Вебер, Александр Шаров, Олег Писаржевский, Александр Ивич и другие - высказываются "за" и "против" данинского научно-художественного кентавра.

Популярные книги о науке вызывают много споров. "В них все переврано," - говорят ученые. "В них ничего не понятно," - говорят обычные читатели. "В них бесцветный язык," - говорят литературные эстеты. "Популярные книги научить не могут," - говорил Майкл Фарадей.

Данин размышляет над этими справедливыми упреками книгам, которые ученым не нужны, а "простым смертным утомительно непонятны" и задается вопросом:

где же заимствуют популярные книги свое несомненное право на существование? Не могущие научить, что они могут?

Вместо ответа Данин рассказывает о книге, написанной зятем Корнея Чуковского, человеком, которого сталинская мясорубка лишила жизни за безобидную ребяческую шутку. Матвей Бронштейн написал детскую книжку о гелии. Академик Ландау назвал ее "незаурядным явлением в мировой популярной литературе". В чем причина такой высокой оценки? Оказывается, что хорошая популярная книжка о науке притягивает читателя рассказом о силе человеческого разума.

Можно знать о гелии все. Можно не знать ничего. В обоих случаях - по противоположным причинам, но с одинаковой вероятностью - читатели скажут: "Это не для нас..." Но кто решится отвергнуть книжку о доблести человеческого разума? Все знают об этом немало, но никто никогда не будет знать об этом достаточно много... Это вечная тема.

Герой научно-художественной литературы - научные искания. А рассказ о них подобен расследованию в остросюжетном детективе.

Непонятные явления. Случайные находки. Напрасные ожидания. Оправдавшиеся надежды. Странные совпадения. Забытые опыты. Бессонные труды. Что еще? Внезапные озарения? Настойчивые поиски? Муки сомнений? Наконец, коллективные усилия?

Пламенное выступление о научно-художественных книгах продолжается на шестидесяти страницах. Пятьдесят из них хочется процитировать. Потому что это самый блестящий текст из тех, что я читала на русском языке. Потому что азарт Данина-спорщика заражает своей силой и сегодня, более полувека спустя. Потому что этот спор не прошел впустую - он подарил нашей литературе альманах "Пути в незнаемое", который выходил более 25 лет. Потому что советская популярная литература о науке - будь она хоть художественная, хоть просто популярная - это то, чем мы можем гордиться.

Так что же может научно-художественная литература? Она делает нас "современниками современности", участниками "драмы идей". Она "делает человека человеком". Такой ответ дает Данин. Так же сдается и мне.