4

Когда хочешь узнать больше о чужой стране, лучше расспрашивать не уроженца, а влюблённого в неё иностранца: кто ещё будет рассказывать с таким упоением, подмечая мельчайшие детали, на которые коренной житель и внимания не обратит - настолько они привычны?
В данном случае страна - это эпоха Хэйан, больше всего знакомая по повести госпожи Мурасаки и запискам госпожи Сэй-Сёнагон. Та самая церемонная Хэйан с её торжественными празднествами, многоцветными одеждами, неугомонными дамами за расписными ширмами, буддийскими сутрами и любовными стихами.
Из русского в этом романе - только язык, всё остальное - Япония, более японская, чем у некоторых японских писателей. Наверное, это можно сравнить с воскурением благовоний: когда находишься в помещении, запах едва замечаешь, но если войдёшь с улицы - экзотические ароматы ударяют в нос и валят наповал.
Повествование очень атмосферно, богато подробностями быта, истории, культуры и кажется поразительно достоверным: дворцовая иерархия, система служб, топография города, верования и суеверия, повседневные обыкновения не подминаются под сюжет, а, напротив, дают ему основу и развитие. Даже большинство действующих и упоминающихся лиц - лица реальные, а некоторые, как, например, Абэ-но Сэймэй и Минамото-но Хиромаса, к радости моей играющие в разворачивающихся событиях не последнюю роль, ещё и полулегендарные.
Главному герою, начальнику столичной стражи, приходится, оберегая покой города, выслеживать демонов-они, от которых сам Эмма, князь ада, отворачивается в отвращении, но это не избавляет его ни от необходимости оказывать соответствующие знаки почтения вышестоящим господам, ни от невольного участия в их интригах, которые грозят изменить судьбу страны. Для Минамото-но Райко события, изложенные в "Повести о доме Тайра", - далёкое будущее, до которого ему не суждено дожить, но иные зёрна, давшие тот кровавый урожай, брошены и его рукой.
"Повесть о доме Тайра", "Повесть о Гэндзи", "Записки у изголовья", стихи из поэтических антологий, легенды о Сэймэе, буддийские сказания и народные сказки - боюсь, это даже не полный перечень того, чьи отблески можно узнать в "Дело земли". Каждой стихотворной строчке, сложенной и прочитанной героями, есть объяснение; каждая байка, рассказанная в минуту досуга, имеет источник в записях, великой удачей сохранившихся до нашего века.
И что с того, что зло, укрепившееся в столице, пришло на острова извне? Ведь как нельзя лучше умеет оно рядиться в чужие одежды и чужие тела - так, что от своих и не отличить.