Больше рецензий
3 ноября 2012 г. 23:58
114
4
РецензияДве повести, пытающиеся объяснить, что представляет собой живопись, как вид искусства. «Человек в пейзаже» Андрея Битова и «Башня из черного дерева» Джона Фаулза.
Первая – ближе к рок-концерту, вопль «шестидесятника», еще не погрузившегося в болото «дневниковой» прозы. Решившего выплеснуть на головы читателей многожды продуманное и переговоренное со знакомыми художниками. Повесть, достигающая вершин философского трактата, осмысляющая место картины в пейзаже и уместность человека на этой картине.
«Башня из черного дерева», продолжая музыкальные аналогии, это опера. Этакая академическая проза – справочник по художественным и архитектурным стилям с обязательными постраничными описаниями мебели, интерьеров, игры световых пятен на траве и прочих запахов. Пока на предпоследних страницах всю ткань приглаженного повествования не разносит на куски.
***
Битову для осмысления живописи пришлось привлечь Б-га и основы мироздания. Фаулз смотрит на ту же проблему с точки зрения художника-творца.
Можно ли создать вечное будучи погруженным в повседневность?
Дэвид Уильямс – художник-абстракционист, которому издательство заказало вступительную статью к каталогу 77-летнего Генри Бресли, едет в его французское поместье «Котминэ».
По стечению обстоятельств (а может, и по велению судьбы) Дэвид приезжает без жены, оставшейся с заболевшей ветрянкой дочерью. И только что прибыв в дом мэтра, сразу же сталкивается с двумя голыми девицами – Мышью и Уродкой, загорающими в саду.
Диана и Энни живут в доме Бресли на правах жен-подружек и, как выясняется позже, Ди-Мышке Генри даже предложил руку и сердце.
Дэвид, предупрежденный издателем, старается ничему не удивляться и не осуждать. Его цель – конкретна. Встретиться с мэтром и уточнить некоторые детали его биографии и художественной концепции.
Но оказалось, что скорлупа из условностей, самомнения, признания, семьи с треском лопается, не выдержав столкновения с РЕАЛЬНОСТЬЮ в лице престарелого Генри Бресли.
Что до сих пор сохранилось у старика, так это пуповина, связующая его с прошлым: один шаг назад – и вот он уже стоит бок о бок с Пизанелло. Хотя бы по настроению. По духу. А он, Дэвид, словно коконом окутан книжными знаниями: искусство как общественный институт, наука, тема для получения грантов и предмет дискуссий на заседаниях различных комиссий и комитетов. Вот в чем суть, вот что вызывает ярость старого художника. Дэвид и его ровесники, и все будущие поколения обречены взирать на прошлое сквозь решетку, как звери в клетке, рожденные и выросшие в неволе, глядят на буйную зелень былой свободы.
***
У Дэвида и Генри просто разные точки отсчета.
Бресли сформировался как художник на гражданской войне в Испании, будучи в самом ее пекле и делая зарисовки с натуры. Изуродованные люди, разрушенные дома, неподдельное горе из-за смерти близких - превратили его из подражателя в самостоятельного творца, даже не смотря на явные параллели с офортами Гойи.
Дэвид старается избегать крайностей. Семья, две дочери, выставки, книги, преподавание - вот суть его существования. Но искушение вечностью… Проклятое искушение вечностью, когда вдруг отчетливо понимаешь, что тебя и все тобой созданное забудут на следующий же день после смерти. А вот этот старик, плюющий на все мнения и не стесняющийся называть дерьмо дерьмом, он то останется. Да, если честно, уже остался. И именно он, Дэвид, приехал к нему, а не наоборот. И может случиться так, что к нему-то самому никто никогда не приедет.
Всего два дня общения с мэтром, внезапно вспыхнувшее чувство и проклятая нерешительность, о которой он будет сожалеть всю оставшуюся жизнь, оказались равными по ценности всему остальному. Задали для Дэвида его точку отсчета.
Здесь ощущалась какая-то метафизика; эта девушка означала для него нечто гораздо большее, более значительное, чем она сама: страдание и боль, утраченную свободу, истинную суть которой он только начал постигать.
Впервые он не просто осознал факт собственного существования: он испытал страстное желание жить.
P.S. Из двух наиболее известных переводов повести – К.Чугунова и И.Бессмертной, мне больше понравился последний.
PP.S. В дополнение рецензии рекомендую еще посмотреть десяток цитат, приведенных в «Цитатнике». В них отображаются ключевые моменты повести.