5

Раньче совесть сильно различали. Ежли кто норовил без ее, сразу заметно, все друг у дружки на виду жили. Народ, он, конешно, тоже всяко-разный был. Другой и рад бы по совести, да где ее взять, ежли не уродилась вместе с им? За деньги не купишь. А кому дак ее через край привалит, тоже не радость от такого богачества.

"Прощание с Матёрой" - это пронзительнейшая история о том, как из-за строительства ГЭС затапливались деревни.

Деревня Матёра - целый мир для её жителей, за пределами которого многие из них и не были ни разу.

Матёра...название такое...чудится в нём и слово "мать" (прародительница, родина) и прилагательное "матёрый" (тот, который должен был бы стоять веками, сильный, сочный)... Последнее лето живут жители (в основном, старухи да старики) в этой деревне, последний раз сажают, обрабатывают, собирают урожай, последний раз кипятят самовар и не могут, никак не могут поверить в то, что скоро всего этого не будет.

Книга заставила меня плакать, так тонко, чутко она написана. А потом вдруг - раз - и герой скажет что-нибудь эдакое, что не улыбнуться нельзя - и уже улыбаешься. Язык просто завораживал меня!

- ну дак, Богодул! Как пташка божия, только матерная!
–Кур-рва!
Одно это слово заменяло ему добрую тысячу, без которых никакой другой человек не смог бы обойтись. Богодул прекрасно обходился. Поляк он был или нет, только по-русски он разговаривал мало, это был даже не разговор, а нехитрое объяснение того, что нужно, многажды приправленное все той же «курвой» и ее родственниками. Мужики, бывало, матерились почудней, позаковыристей, но никто не ругался с такой сластью: он не выпускал как попало, а любовно выпекал мат, подлаживая, подмасливая его, сдабривая его лаской ли, злостью. И то, что у других выскакивало как пустячное и привычное ругательство, которое и до ушей не доходило, опадало по дороге, у Богодула заключало весь смысл, все его доскональное отношение к предмету разговора. Хоть и редко, но случалось все-таки, что Богодул разговаривался со старухами – правда, и тогда курва на курве сидела и курвой погоняла, но все же это был связный, понятный рассказ, который можно было слушать и постороннему человеку.

Во всем чувствуется большое уважение к земле, к еде, к смерти. По сути напомнило произведение Стейнбека "Гроздья гнева", когда люди также были вынуждены сниматься с насиженных обжитых мест и уезжать, куда глаза глядят. Но в сотый раз убеждаюсь: русская литература - много сильней, мощней, прочувствованнее и родней.