5

Вера и её оригинал.
Образ тонкой, строгой седовласой красавицы все время ускользает. Взгляду, каким бы пристальным он ни был, не удается все время держать её в фокусе. Сотни-сотни-сотни километров преодолевает она убегая, сотни-сотни страниц шелестом заметают её следы. Все что есть - отражения, смутные отблески, обрывки снов, воспоминаний, неявные следы и горы букв, под которыми она совсем другая искусно замаскированная, нарочно спрятанная, эффектно подретушированная. Искусством сокрытия и изъятия себя из контекста творчества мужа Вера владела в совершенстве, они оба Владимир и Вера всегда противились идее отражения личности автора в его работах и потому сама история их жизни сверкает всеми гранями прекрасно отполированного, созданного самими творцами, бриллианта, в бликах граней которого истина может лишь мерцать и мерещиться.
Избитая мысль о великой женщине за спиной великого мужчины, навязчива, до оскомины. Но здесь иное. Их союз был выше таких банальностей. Её уделом не было принятие, смирение и жизнь в тени монумента. Её доля была и сложнее и суровее, и только ей была по силам. Сотворчество, Созидание, Сотрудничество, соЕдинение, Союз - вот чем была её жизнь. Она была его крыльями, его голосом, его рабочим инструментом, его кнутом, его щитом, его костылем, она была дорогой по которой он шел к славе.
Он безусловно великий творец, однако её творчество равнозначно и равноценно, каждым днем своей жизни, каждой мыслью своей и словом она творила великого писателя. Его герои живут на страницах книг, её герой будет жить на страницах истории. Сама же Вера, как истинный автор - ускользает. И все попытки напасть на её след - несущейся в автомобиле, отстукивающей мириады писем на печатной машинке, все старания поймать её отражение в зеркалах сотен сдающихся в наём меблированных комнат, услышать звук защелкивающейся дамской сумочки, в которой лежит совсем не дамское оружие, все это - успешно лишь отчасти, ведь

Всё самое очаровательное в природе и искусстве основано на обмане.

А в этом Оба Набоковы просто виртуозы. Сама их жизнь - искусство. Они надежно защищены, сотканным обоюдными стараниями, коконом легенд и мифов, их литературные образы, их маски так прекрасны и правдоподобны, что оригинал сквозь пелену искусства и времени уже не различим, да и не важен.
Ведь первым словом в его романах всегда - её имя. И это самое убедительное доказательство.