4

«…прошлое может быть скрыто в вещах, как душа…»

Если кто-то спросит, о чем Орхан Памук написал свой «Музей невинности», я не скажу, что это книга о любви. Эта книга о страсти, сжигающей человека изнутри, о желании обладать, о боли и страданиях, о навязчивой идее, отравляющей жизнь, о надежде и титаническом терпении, об одержимости, о фетишизме, о Турции в целом и о Стамбуле в частности, о больном человеке, о мгновениях счастья и годах без счастья, о чем угодно, но не о любви. Нет же на свете такой любви. Такая любовь не нужна.

Как измерить силу любви? Где тот незримый вершитель наших судеб, к которому можно прийти и заявить: «Мне, пожалуйста, 150 граммов» или «Будьте добры, налейте пару литров»? К кому можно обратиться с просьбой, что лишнего не нужно, что для счастья хватит и малости? Кому писать? В какие колокола звонить? Воспользовался бы Кемаль такой возможностью, коль она у него появилась бы? Отдал бы часть своей любви к Фюсун обратно на фабрику по ее изготовлению, обменял бы излишек чувства на годы спокойствия, на лекарство от вечной боли? Нет, уверена, нет и еще раз нет, это и проклятие, и счастье. Но кто и зачем обрекает человека на такую любовь?

Читаешь, будто лезешь Кемалю в душу. Расстегиваешь рубашку, хотя… к чему эти предосторожности – просто разрываешь ее рывком, острыми ногтями впиваешься в нежную кожу на груди, туда, где бьется сердце, раздираешь всё, что встает на пути к пульсирующему островку плоти, и уже своими глазами впиваешься в голые чувства. При этом себя чувствуешь патологоанатомом, исследующим чужую душу, и хочется выйти, выбраться и скорее помыть руки, с мылом, будто делал что-то грязное и противное, противозаконное и даже неприличное. А между тем, хозяин богатства мыслей, распластанного перед вами на страницах книги, рад каждому посетителю. Затем и создает он свой Музей, чтоб любой желающий мог прийти и окунуться в его историю и свои воспоминания.

Потеряв близких или любимых, не надо делать им больно, призывая их души. Гораздо лучшим утешением многие годы может служить какая-нибудь вещь, которая напоминает о них. Скажем, сережка…

С той самой сережки и начинается Музей, с сережки в виде заглавной буквы Ее имени, с сережки, выскользнувшей из уха во время любовных ласк. И все другие экспонаты – лекарства, позволяющие терпеть нескончаемую боль, любовно собиравшиеся годами – навевают воспоминания о Ней. Ее вещи, от окурков до картин и домашней утвари, открытки с видами Стамбула, где не раз они вместе прогуливались, билеты и афиши кинотеатров, куда они ходили, меню кафе и ресторанов, где они бывали и другое, но всё, связанное с Ней. А вы храните вещи любимых, вещи-воспоминания, которые могли бы составить ваш Музей, собираете ли вы их также любовно, дорожите ли ими как святыней?

Хотя герои этой истории мне глубоко несимпатичны и я, вероятно, не смогу их понять, как бы ни пыталась, я с удовольствием прогулялась бы по Музею Невинности и билет лежит у меня в руке, осталось лишь добраться до Турции и среди узких улочек, поразительно знакомых, почти родных, найти ту самую. Правда один герой мне всё же понравился больше других и имя ему – Орхан Памук, танцевавший однажды с Фюсун и любезно согласившийся записать рассказы Кемаля.

А своего Музея у меня точно никогда не будет. Я всё выбрасываю. И даже из собственной памяти.