ч
— Собака понеслась прямо к катафалку. Я думала, что она в последний момент уберется с дороги, но она остановилась прямо перед ним, расставила лапы, наклонила голову и принялась рычать. Катафалк остановился. Я подумала, что эти люди просто не хотят задавить глупое животное. Я здорово ошибалась! Автобус остановился следом за катафалком, дверь открылась, и оттуда повылезали эти люди. Человек пятнадцать, все в черном и с копьями. <...> Они разделились на две группы и обошли катафалк с двух сторон. Прежде, чем собака сообразила, что что-то не так, они окружили ее и принялись колоть копьями. Кто-нибудь мог бы убить ее одним ударом, но они просто кололи ее, нанося небольшие раны.
Слим умолкла. На ее лице застыло болезненное выражение, словно она могла чувствовать страдания собаки. Сделав несколько глубоких вдохов, она продолжила:
— Я не видела собаку, только окруживших ее людей, бивших ее копьями. Но я слышала, как она гавкала, визжала и скулила. Как будто… будто им доставляло удовольствие мучить ее.
— О господи. — пробормотал я.
— Ненормальные, — добавил Расти.
— В конце концов, они расступились, чтобы пропустить кого-то. Собака лежала на боку, вывалив язык и задыхаясь. И она была вся покрыта кровью. Она все еще пыталась подняться, — ее голос прервался, она замотала головой и посмотрела в сторону.
Расти выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
Двумя руками Слим отерла с лица пот — и слезы, я полагаю. Потом она снова вздохнула и сказала:
— Человек, которого они пропустили, опустился на одно колено и поддел собаку копьем. — тяжело дыша, она мотнула головой. А потом, будто торопясь поскорее закончить рассказ, затараторила: — Он поднял ее с земли на копье и подбежал к задней части катафалка. Кто-то открыл там дверь, и он сунул собаку внутрь как еду на конце палки и… — она перевела дыхание. — Он вытянул копье, и собаки на нем больше не было.