9 минут в день на чтение или 37 % россиян не читают книг.

Anastasiay, Еще одна зарисовка:

В.П. Терин

Зощенко с нами

Как хорошо бывает летом. Нет, лето у нас есть, конечно, за что не любить, это общеизвестно. Но согласитесь, что много ведь летом хорошего. И не только цветочки-огурчики и прочий урожай. А и вообще. Когда, например, погода хорошая, приятная такая погода когда стоит, и хочется даже забыть навсегда про воздух, которым лучше не дышать.

Вот в один такой хороший день пришел я с приятелем на детскую площадку, где он своего внука на разных аттракционах катал. Купит билет и покатает, купит – и покатает. Хорошо!

От билета, правда, корешок оторвет специальная гражданочка, а остальную часть билета не возвращает. На память, наверное, хочет оставить. Не возвращает, в общем. Это на одном аттракционе. А на другом уже – специальные граждане, тоже не возвращают. Ну, и мы тоже ничего.

Главное – что ребенку нравится. То его специальными тяжами чуть ли не до вершины деревьев подбрасывает, то он в шаре надувном на воде крутится, то на качелях качается. Восторг!

А мне-то особенно делать нечего. Ну, и я, как положено, головой по сторонам кручу. Чтобы мне не так скучно стоять было. Вдруг вижу...

Нет, если бы я это лет двадцать-тридцать тому назад увидел и начал бы этим восторгаться, меня бы, наверное, не поняли, так как ничего бы здесь особенного не увидели. И правильно бы, наверное, сделали. Но время-то ведь идёт и сейчас-то ведь стало иначе! Было так, а сейчас – иначе!

В общем, вижу вот вдруг маленький столик, ну, столик себе как столик, рядом со специальной гражданкой стоит. Но дело-то ведь не в этом. Этому-то в самом деле даже сейчас чему удивляться! Нет, но на столике-то лежит книжка. А на книжке, представьте себе (не вру!) - Михаил Зощенко. Избранное.

У меня дома такая же. Москва. Издательство «Правда». 1982 год. Тираж 500 тысяч экземпляров. 2 р. 50 к. И помню, что ее было трудно достать.

Правда, вначале я ее не узнал. Обложка ее должна быть желтая и вся в рисунках. А здесь какая-то бледная-бледная. Выцветшая, в общем. И про рисунки-то на ней не сразу поймешь.

Но всё равно. Я всё равно так и обмер. Потому что, если правду сказать, не ожидал. Вот не ожидал – и всё тут. А тут такое.

И вот уже гражданка специальная, которая корешок от билета оторвёт, а оставшуюся часть билета – представьте себе - не возвращает, и вот вдруг эта специальная гражданка вмиг стала для меня сразу уже другим человеком, таким другим человеком, который – вы только представьте себе – даже на такой работе хорошие книги читает.

Ведь это Зощенко, наш дорогой Михаил Михайлович Зощенко, который так много в нашей жизни значит. Конечно, кому это известно.

В общем, чувствую, что вдруг задышал. Да так задышал, когда и про воздух, которым дышишь, ну, просто не хочется думать.

Вот, думаю, они какие. Про них и статистика, и опросы одно, а они им – другое. Нате, мол, вам, выкусите.

Ведь статистика и опросы что говорят? Говорят, что перестал, мол, народ, - правда, за небольшим исключением - читать.

Нет, не просто читать, а читать книги, которые достаточно интересные, чтобы дочитывать их до конца, да при том еще такие книги, которые требуют от каждого приложить старание, чтобы напечатанное в них понять.

То есть книги, непременно развивающие у своего читателя самостоятельное мышление, когда в результате для такого читателя качественное самостоятельное мышление становится вещью само собой разумеющейся, или, попросту говоря, становится нормой.

Когда, в результате, такой человек понимает, что должен в этой жизни сам выбирать и должен делать свою жизнь сам, а уж если выбирать и делать, то, естественно, лучшее.

А статистика и опросы что говорят? Ведь говорят они, по существу, то, что люди у нас – за небольшим исключением – не просто, значит, перестали такие книги читать, но и ухудшили, тем самым, качество своего мышления.

То есть, если уж говорить еще проще, то люди эти взяли и совершенно добровольно поглупели.

Если же кому-то слово «поглупели» кажется слишком оценочным, то можно сказать то же самое, но уже гораздо нейтральнее, имея в виду, что снизился у нас интеллектуальный уровень населения, а это в переходный период вроде нашего опасно для жизни.

Да, и вдруг вот вам Михаил Михайлович Зощенко! Вот, мол, вам, ваши опросы и прочая статистика. Кушайте наздоровье.

Да, и вдруг Михаил Михайлович Зощенко, представьте себе, на таком маленьком столике среди аттракционов лежит, и ветерок его тихий обмывает, опахивает. Как будто незря.

У меня, конечно, тут же тёплые чувства. И стало, чего уж там скрывать, мне хорошо.

И вот я у гражданки специальной спрашиваю: Читаете?

«Нет, - говорит. Спокойно так. - Нет, - говорит. - Это у меня для билетов.»

Вот ветер тут себе дует, а она билеты, которые у приходящих изымает, затем в эту книгу вкладывает.

Ведь в самом деле билеты тогда лучше сохраняются, книгу-то ветер такой не унесет. Ведь смекалка здесь тоже, конечно, нужна.

Подхожу я, конечно, к книге, приспособленной таким образом, поближе. Время-то пока еще есть, пока ребенок еще знает себе кувыркается. И вот подхожу я, конечно, поближе и вижу.

Да, книга действительно себе лежит. Лежит себе, и ветер ее никуда не уносит. Да и ветер довольно приятный, обдувает. Что в жару немаловажно. Как каждый теперь знает. Ведь натерпелись мы.

Стал я ее листать-разглядывать. Хотя сразу, конечно, заметил, что книга эта вся в грязных разводах. Да еще мятая.

Но ведь это бывает. Читают, а потом она мятая такая становится.

И вдруг вижу, что у книги еще и очень многие страницы оторваны, и заканчивается она словами [ я их на всякий случай себе записал, чувствовал, наверное, что про это потом писать буду ] :

«Когда учитель поел, Борис Иванович с жадным любопытством стал его расспрашивать о прежней его».

Это из повести «Страшная ночь». Которая входит в «Сентиментальные повести». На которые один мой знакомый театральный режиссер сейчас зубы точит.

Вот и всё.

Да, еще и цифры какие-то непонятные на обложке записаны, как несуществующий или замаскированный телефонный номер: 927-000-0068.