Кит Лоу "Жестокий континент"

Аннотация: Вторая мировая война, самая разрушительная в истории человечества, не только разорила народы, но и посеяла недоверие между странами. И то, что Европа сумела выбраться из послевоенной разрухи и стать процветающим толерантным обществом, выглядит настоящим чудом. Историки, политики и экономисты отмечали, что окончание войны стало не только концом репрессий и насилия, но и духовным, нравственным и экономическим возрождением целого континента. В своей книге Кит Лоу совершил попытку пролить свет на истинные, иногда ужасающие события, происходящие в послевоенной Европе, и на то влияние, которое они оказали на ее дальнейшее развитие.

Рецензия, предоставленная издательством Центрполиграф:

"Европа и… пустота"

Признаться, при прочтении «Жестокого континента», мнение мое об этом историко-документальном произведении не раз подвергалось сомнению. С первых строк стало ясно, автор — историк, редактор британского издательства Weidenfeld&Nicolson и лектор — будет активно навязывать читателю мнение, что «будучи единственным государством, которое успешно противостояло Гитлеру на протяжении всей войны, Великобритания очень сильно пострадала». Это весьма спорное утверждение, в том числе по мнению редактора книги. Было опасение, что такое мнение автора станет ключевым в его повествовании, но, к счастью, это была едва ли не единственная фраза Лоу в подобном ключе, возможно, оброненная им по чистой случайности от переизбытка патриотических чувств. В целом, взгляды Лоу можно назвать объективными.

Кстати, о чувствах и эмоциях. Их в книге предостаточно. Кит Лоу действительно вложил в свой труд немалую толику переживаний. Могло показаться, что следующие 477 страниц текста нас ожидают бесконечные рассказы о трудностях военного времени и прочие патриотические высказывания, приправленные высокопарными рассуждениями. Но и тут мои опасения не оправдались. Книга получилась в меру эмоциональная, правильно балансирующая на грани сухих статистических данных, ужасающей военной хроники и откровенных рассказов свидетелей тех событий. В общем-то, этими самыми рассказами книга и ценна. Вернее даже не рассказами — в книге можно встретить лишь короткие выдержки из них, — а знаковыми фразами и словосочетаниями, в которых и заключена вся сила.

Не хотелось также, чтобы «Жестокий континент» оказался очередной «документалкой» о Второй мировой войне — войне, о которой столько уже сказано и написано, что, казалось бы, сложно к этому добавить что-то новое. Тем не менее, даже меня – не самого ярого поклонника военной тематики – книга заинтриговала. Прочитав первую главу, я захотела перейти ко второй, третьей и так далее. И дело даже не в бесспорном литературном таланте Кита Лоу или его манере взаимодействия с читателем (тут явно сказывается опыт рассказчика и лектора), дело в оригинальном ракурсе взгляда на войну как на социально-экономическое явление. Автор не подсчитывает количество боев и военных маневров, не рассуждает о тактике и стратегии. Для него, как и для большинства выживших, война – это нечто большее. Это «тяжелое ощущение непоправимого и окончательного зла, присутствующего повсюду, укрывшегося внутри Европы и мира, как семя будущего зла», это «человеческая и нравственная катастрофа в прямом и переносном смысле».

Мне запомнились слова Виктора Брайтбурга, которые отражают основную мысль Лоу, золотой нитью проходящую через все повествование: «Я единственный из пятидесяти четырех (!) членов моей семьи выжил. Я отправился в Лодзь, найти там кого-нибудь из родных, но никого не было в живых»… Война — это люди, которых никогда больше не будет! Это всеобъемлющая пустота.

Вторая мировая закончилась, но для многих ужас и страдания продолжились. Люди, выжившие в концлагерях, не хотели возвращаться в деревни, в которых были сожжены и замучены до смерти их близкие; некому было прийти на свадьбу или юбилей, потому что из многочисленных родственников не осталось ни одного человека. Настало время скорби… Это сложно представить сейчас, почти невозможно, но «Жестокий континент» позволяет прочувствовать многое. Даже статистика служит этой цели — она дает возможность оценить размеры бедствия не в масштабе городов и стран, а в масштабе отдельно взятых людей, которым приходилось мириться со многими последствиями Второй мировой. Им нужно было не только наслаждаться миром и тишиной, но и жить в тех условиях. Так, например, «треть советских женщин, достигших возраста двадцати лет в период 1929—1938 гг., остались незамужними». Мужчин просто не было. За этими цифрами скрывается огромное количество одиноких, бездетных женщин и загубленных уже в мирное время судеб.

Если спросить самого Лоу о чем эта книга, он ответит так: «Я не стремлюсь… объяснить, каким образом Европа в конечном итоге поднялась из пепла… Вместо этого в ней (книге) описывается период, когда в большей части Европы все было еще весьма неустойчиво… В каком-то смысле это попытка совершить невозможное — описать хаос. Ее можно осуществить, выхватывая из этого хаоса различные элементы и предполагая способы их соединения общими темами… Я начну с демонстрации того, что именно было уничтожено во время войны как физически, так и морально».

Я на многие вещи посмотрела по-новому, прочитав «Жестокий континент», многое переосмыслила, да и само чтение далось легко, не без приятности, но без ложки дегтя обойтись не могу. Временами казалось, что Лоу заигрывается со статистикой и в какой-то момент созданная им же человечность и живость текста, теряет свое человеческое лицо. Постепенно начинаешь относиться к людям как к товару: «Болгария стала единственной европейской страной, в которой численность евреев за годы войны только увеличилась», «…французы потеряли более полумиллиона убитыми, голландцы около 210 тысяч, бельгийцы — 86 тысяч и почти 310 тысяч — итальянцы». Из песни слов не выкинешь, если в каких-то вопросах оценивать ситуацию мы можем только сквозь численные показатели, но порой цифр в тексте слишком много, информацию просто перестаешь воспринимать. Что считаем? Кого пересчитываем?..

Читателя также стоит сразу предупредить, что, по признанию самого автора, «вторая часть посвящена волне мщения, и способам, с помощью которых это явление было использовано для извлечения политической выгоды. Месть — постоянная тема этой книги, понять ее логику и цели необходимо, если мы хотим понять атмосферу послевоенной Европы».

Чувство мести и насилие присущи человеку в той или иной степени. Она есть и это не новость, но в данном случае потребуется небольшая оговорка. Главная идея «Жестокого континента» в том, что во Второй мировой войне пострадали абсолютно все: и те, кто нападал, и те, кто отступал, — поэтому в книге нет ни плохих, ни хороших. Жители нацистской Германии – не выставлены в роли вселенского зла, а страны-союзники – не ангелы-спасители и благороднейшие существа. Месть, агрессия и насилие исходили от всех, равно как и страдали от этого тоже все. Поэтому, прежде чем взять в руки эту книгу, задайте себе один принципиальный вопрос: «Согласны ли вы принять объективную точку зрения и аксиому, что любой участник военных действий – потенциальный носитель агрессии и насилия или же для вас существуют непреложные хрестоматийные истины, в частности, что «наши» освободили планету от зла, поэтому их подвиг не должен быть омрачен, а имена их не должны быть замараны?». Если ретро-открытка на 9 мая с улыбающимся фронтовиком, обнимающим жену и ребенка, дорога вашему сердцу, то принять некоторые тезисы из «Жестокого континента» будет непросто. «Цифры в сторону — насилие, происходившее в Югославии в конце войны, не более жестокое, чем в других странах. Напротив, темы, актуальные для этого региона, существовали во всей Европе. Нет никакой разницы между случаями, приведенными выше, и рассказами о сотрудниках французской милиции, которые в годы оккупации арестовывали бойцов Сопротивления, «выбивали им глаза, вставляли вместо них жуков и зашивали глазницы», — утверждает Кит Лоу. - Толпы чехов вырезали нацистские символы на теле эсэсовцев, попадавших к ним в руки, бельгийские подпольщики могли запросто сжечь коллаборационистов живьем. Поэтому, несмотря на стереотипы, жестокость, царившая в этой несчастной части Балкан, не единственная в своем роде, скорее символ дегуманизации на всем континенте». В книге были отдельные абзацы, после которых я, как человек впечатлительный, долго не могла войти в нормальное русло и вернуться к повседневным делам. Я сопротивлялась фактам и пыталась многому найти оправдание… но ведь этому нет и не может быть оправдания!

«То, чего мы никогда не знали, а наши отцы хотели бы забыть. Прозрачная проза Лоу делает невозможным отвести взгляд от описываемых ужасов... вы не будете спать после этого…» — говорится в рецензии на «Жестокий континент» на сайте TheScotsman.com. Может быть наши отцы и деды были правы, когда пытались покрыть все эти ужасы и моральное падение целых наций прахом забвения, потому что спать после прочитанного действительно трудно, равно как и бодрствовать. Лоу и сам задается этим вопросом, но все же убеждает себя в том, что «долг свидетелей и историков — записывать подобные события, даже если попытки придать им смысл обязательно обречены на провал».

Вопрос, оставшийся неразрешенным после прочтения: «Не слишком ли Лоу увлекся описанием пыток и садизма, забыв о чем-то более важном?» — Не знаю. Возможно, это попытка нас взбудоражить, разбудить.

Как бы то ни было, книгу стоит прочитать хотя бы для того, чтобы лучше понимать людей, которые нас окружают, ведь отголоски этой войны еще долго будут звучать и проявляться еще ни в одном поколении.

Страниц: 477
Тираж: 3 000 экз.
Год издания: 2013
Издательство: Центрполиграф
ISBN: 978-5-227-04126-5

Кит Лоу "Жестокий континент"