Корней Чуковский

Это наиболее полная биография замечательного детского поэта, переводчика Корнея Ивановича Чуковского! Нет фальши, нет казённых фраз. Вся биография описана в деталях, настолько подробно, что поражаешься. Узнал много что интересного об этом человеке. Потрясло то, что этот человек, который визуально кажется счастливым, а на деле - самый несчастный человек. Он болел - бессонница постоянная, он потерял близких - ушли в мир иной жена и дети. Он дожил до завидной старости и при этом не переставал участвовать в жизни страны. Общался со многими легендами (на сегодняшний день). Спасибо за эту книгу! Спасибо за то, что так подробно рассказали о любимце детей.

Пожалуй, это самая большая книга биография (991 стр. мелким шрифтом) из серии ЖЗЛ, которую я читала. И всякий раз узнавая подробности о жизни знаменитых людей я не перестаю удивляться их личным качествам далёким от идеала. То же произошло и с Чуковским - известным детским сказочником, стихи которого заново возникли на моем горизонте с рождением ребенка. Побывав полтора года назад в его доме-музее в Переделкино, я захотела узнать о нем побольше опираясь на восторженные отзывы экскурсовода, да и вообще приятную атмосферу дачи. Какого же было мое удивление узнать из книги, что Чуковский был очень вспыльчивый, замкнутый, льстивый, сломанный, страдающий из-за своей незаконнорожденности, бил мать, изменял жене, сожалел, что рано завел семью, так как заботы о ней не дали ему как следует…

«Я написал 12 книг, и никто на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем».

Но как же не ценить «Крокодила»! Для многих читателей именно с него начинается русская литература. А потом узнаешь Чуковского-литературоведа, Чуковского-переводчика, Чуковского-мемуариста. В его дневниках — весь Серебряный век, а потом — вся советская литература. От Блока до Солженицына. От символизма до соцреализма. Со всеми был знаком, или дружил, или сотрудничал.

Потому и биография в серии ЖЗЛ — объемистый том. Читать интересно, поскольку, повторюсь, история великого Корнея — это ещё и история литературы. А события — от комических до трагических.

Вот молодой журналист, выучив английский язык по книжкам, едет спецкором в Англию — и обнаруживает, что…

Человек, остро чувствующий красоту-таков Чуковский. Но автор добавляет ЦЕННОЕ: - "...потому всякая фальшь и пошлость его жестоко оскорбляла". Естественно, такому человеку, притом читающему, прямая дорога в критики. -Плохая литература причиняла ему почти физические страдания...Он писал:-книга издевалась надо мной,плевала мне в лицо,я отшвырнул ее, не смог читать. А вот первое серъезное исследование такого явления как "МАССОВАЯ КУЛЬТУРА" на примере появления ставшего популярным и в России Пинкертона... -Когда людям незачем жить и не за что умирать-они умирают просто так...Чуть из сердца уходит Бог, туда проникает "недотыкомка"... Похож очень этим Корней Чуковский на Виссариона Белинского. Неприятием фальши и пошлости и воинственностью в открытии "красоты" в мире,книгах и людях. А…

Это огромная и очень обстоятельная биография, так что читала я ее целый месяц. Корней Чуковский прожил 87 лет, и, пока перелистываешь страницы, порой удивляешься, как мог человек, родившийся в царствование Александра III, хлопотать о Бродском, слушать песни Галича и читать первые книги Солженицына. Чуковский прожил несколько эпох, которые в нашем сознании вряд ли пересекаются как имеющие что-то общее: он начал печататься в начале века и до последних дней, до 1969 года, продолжал литературную работу. Так что эта книга рассказывает не только о биографии Чуковского, но и дает почувствовать ход истории, каково вообще было быть писателем или просто жить в те или иные годы.

Почти все времена, в которые довелось жить Чуковскому, приносили ему несчастья. Вся его жизнь — это сплошные трудности и…

Появление в 2007 году книги Ирины Лукьяновой о Корнее Чуковском вызвало нешуточную журнальную полемику со всеми характерными для нашего литсообщества перегибами. Чуковед Евгения Иванова, наряду с верными замечаниями о неряшливой редактуре и повторах, выдвинула и такие обвинения, как профнепригодность биографа, необозначенное соавторство и компилятивный характер исследования. Якобы книга представляет собой лишь развернутый комментарий к дневнику Чуковского, написанный при непосредственной помощи Дмитрия Быкова, того самого, а по совместительству и мужа Ирины Лукьяновой. Критик Михаил Золотоносов выступил в схожем ключе, оскорбившись, что “неведомая” ему Лукьянова лезет со своими банальностями в большую науку (где сам рецензент, очевидно, широко известен). Быков, в том же 2007 году…

Несмотря на то, что биография, книга захватывает посильней иного романа. Колоссальное исследование, могучая личность героя. Как бы изнутри проживаешь вместе с героем эпоху – и не одну. Отличная альтернатива учебнику истории! На самом деле это книга о преодолении гнёта эпохи одной отдельно взятой личностью. Но не о каком-нибудь героическом протесте, а скорее о способности «ускальзывать» от поимщиков, сохранять свою внутреннюю свободу в любых условиях. Просто оставаться собой. В общем, мне понравилось – и читать интересно, и в плане исторической информации «обогатился», и Корнея Ивановича зауважал всерьёз.

Патриарх. Просветитель. Провинциал. Подозрительный. Нищий одесский парнишка Коля Корнейчуков, вышвырнутый из гимназии за дурное происхождение и в одиночестве штудирующий Канта и Писарева по ночам на съёмной квартирке. Возмутительно талантливый журналист и критик К. Чуковский, опасно жонглирующий горячими темами и острыми словечками на страницах толстых журналов и крупных газет. Добрый дедушка Корней, выступающий в школах и на детских утренниках в разграбленном, промёрзшем и оголодавшем революционном Ленинграде. Необъяснимо популярный, но представляющий смутную опасность детский писатель К.И. Чуковский — в беспощадных статьях советских критиков, ругавших его за всё подряд: за чрезмерную сказочность в сказках и недостаточный реализм в прозе... Беспомощный, но изобретательный сказочник…

А у наших у ворот, Чудо-дерево растёт. Чудо, чудо, чудо, чудо Расчудесное! Не листочки на нём, Не цветочки на нём, А чулки да башмаки, Словно яблоки!

Эти строки - первое, что я всегда вспоминаю у Чуковского. Не дословно, правда, но образ сразу всплывает в моей голове. Всплывал. Много лет назад, когда я училась в начальной ещё школе, мы с классом ездили в Переделкино. В дом-музей Корнея Ивановича. И практически первым, что нас там встречало, было это самое чудо-дерево. Раскидистый клён, на ветвях которого висят крошечные башмачки, туфельки, целые грозди. Чуковский и правда был для меня каким-то одним сплошным стереотипом. Вечно шестидесятилетний улыбчивый дядечка, солнечный, невероятно добрый, ну и что же жизнь такого светлого человека могло наполнять ? Конечно только радость, ибо ну как…