Рецензии на книги — Михаил Салтыков-Щедрин

Милый мой друг маменька! Случилось мне третьего дня прочитать книжицу одну занятную. Вроде она о семье одной, но глянется потом - как обо всей нашей жизни. Из книжицы той я узнала, что празднословие и пустомыслие убить и задушить могут, как самая настоящая медленная отрава, как петля. Еще я поняла, как нелюбовь к детям своим и попрекание их каждым куском становится источником такой ненависти, такой разрушительной силы, которая, как взаправдашнее проклятье, погубит весь род твой. И никому, ни одному человеку, из этой паутины будет не вырваться, проклятье убьёт каждого в роду.

— Бог милостив, маменька! — Был милостив, мой друг, а нынче нет! Милостив, милостив, а тоже с расчетцем: были мы хороши — и нас царь небесный жаловал; стали дурны — ну и не прогневайтесь!

Бога в этой книжице…

В моей личной классифике безысходных и тленных книг за прошедший год лидерскую позицию пока уверенно удерживала Элизабет Гаскелл - Мэри Бартон . Но теперь я однозначно отдаю пальму первенства "Господам Головлевым". Так как тут мрак и хаос достигли своего апогея, который вряд ли имеет переход на новый уровень.

Роман Салтыкова-Щедрина во многом автобиографичен. К примеру, прообразом Арины Петровны Головлевой послужил образ дражайшей маменьки Салтыкова-Щедрина, образ Порфирия "Иудушки" Головлева списан с брата Дмитрия, а книжный Стёпка – прототип брата Николая.

Вот интересно, Салтыков-Щедрин намеренно лишил героев положительных черт или в пику разлагающемуся помещичьему классу? В любом случае, какая бы причина не была – абсолютное декаденство изчезающего класса помещичьего дворянства…

Есть книги, на которые рецензию хочется написать сразу по прочтении, чтобы успеть передать возникшие впечатления, не упустить какие-то пришедшие во время чтения мысли и замечания. Но есть и другие, написание рецензий на которые откладываешь на какое-то время, ждешь, пока улягутся нахлынувшие мысли, оформятся выводы, откроются новые, не обнаруженные сразу, смыслы. Роман Салтыкова-Щедрина относится ко второй категории, прошло уже больше недели, как я перевернул последнюю страничку книги, а всё не торопился писать отзыв, книга вылеживалась в запасниках подсознания. И вот, сегодня утром, я, проснувшись, понял, что, кажется, я созрел для того, что высказать свое мнение.

Но прежде хочу поблагодарить друзей, которые настоятельно советовали мне прочитать эту книгу. Так сложилась моя читательская…

Головлевский трэшак с его мертвечиной всегда мне виделся ярчайшим гнусным приколом Салтыкова-Щедрина в частности и русской литературы в принципе. Другое дело, что последняя имеет в своих рядах предостаточно подобных неоднозначных творений, за что каждого истинного патриота во всякое время искренне прямо-таки распирает от гордости. Право же, доброта не самое отличительное русское национальное качество, хотя перманентный образ какого-нибудь Ивана-дурака и должен обладать некими подобными исходными признаками.

Задавшись этим вопросом, а он не такой-то и сложный, ибо русская литература имеет, как и пристало национальному менталитету, еще и четкое иерархическое деление, отвлекся в приятных перечислениях имен. Оказалось, что гуру русской литературы, если и выводят в главные герои…

"Пошехонская старина" – последнее и одно из самых неоднозначных произведений Салтыкова-Щедрина, написанное им в предсмертные годы. Оно прям таки дышит физическими и психологическими страданиями терзающегося сомнениями писателя – как будет воспринято его творение, будут ли его осуждать, и целесообразно ли продолжение работы, поскольку не факт, успеет ли он окончить роман до жизненного конца. Однако именно на период написания "Пошехонской старины" пришёлся пик творческого подъёма писателя, позволивший Салтыкову-Щедрину воплотить в жизнь свой шедевр.

Если творчество автора вам не чуждо, то наверняка отметите, что сатирические приёмы здесь практически отсутствуют , а само повествование ведётся, скорее, в жанрах бытописи и в определённой мере автобиографии. Опираясь на воспоминания своего…

Господа Головлевы, я вас ненавижу! Тухлятина вы, господа. Все как один - тухлятина! Ненавижу вас за узколобость, скупость, за тупые растраты, за детей «постылых», за лицемерие, безалаберность, лесть, за унижения, за никчемность вашу, за отсутствие поступков, за глупую самовлюбленность и напыщенность, за «милый дружок маменька», за наглость, за опухшие пропитые рожи, за кривляния, за неумение заработать даже на кусок хлеба, за вялость ума, за мечты об исключительно даровом довольстве, за безделие и буффонство, за вялые, безобразные, серые дни, за редкие приступы нравственного отрезвления, за примирение с «маменькиным положением», за исполненные цинизма разговоры, за абсолютную праздность и неспособность ни к какому делу, за «для кого я припасала! ночей недосыпала, куска недоедала… для…

Бывают семьи, над которыми тяготеет как бы обязательное предопределение

Несколько дней назад здесь, на ЛайвЛибе, я написал историю про то, как на экзамене по русской литературе в университете сдал «Господ Головлевых», не читая романа, зная о книге только по лекциям да чужим конспектам критических работ по Салтыкову-Щедрину. И вот теперь прочитал роман, наконец, и сижу в оцепенении.

Я много литературы не прочитал в годы студенчества, и «догонял» потом. И я хорошо знал, например, о чем «Братья Карамазовы» Достоевского, или «Оливер Твист» Диккенса. И по прочтении их в дальнейшем, я говорил себе – да, это хорошо, сильно (а про какие-то книги говорил – нет, это не для меня, и больше этого автора я трогать не буду). Но вот позади «Господа Головлевы»!

Никогда еще во время чтения книги образ…

Что бы там не утверждал уважаемый Михаил Евграфович и как бы не отнекивался, а роман этот все же автобиографичный. Потому как слишком уж многое совпадает с семейством Затрапезных и его собственной семьей. В процессе чтения почитала краткие его биографии. Ну не может все настолько совпадать: мать из московского купеческого рода, отец из дворян, в брак вступили, когда матери было 15, а отцу 40, выбились из обедневших в зажиточные (в родном захолустье) благодаря экономической жилке матери, деление детей на "любимчиков" и "постылых". В общем, начинала читать как роман с художественным вымыслом, а в итоге получила автобиографию. Очень даже интересную автобиографию. Глазами автора провинциальное дворянство выглядит совсем не ахти. Интриги, свары, мздоимство. Ну а чем им еще было заниматься…

«Как „матерой волк“ он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу» В.В. Розанов о М.Е. Салтыкове (Щедрине)

Михаил Евграфович Салтыков, представитель столбового дворянского рода (знаменитая Салтычиха это его родственница, правда из очень дальней (но значительно более богатой) ветви огромного родового древа Салтыковых), писавший под псевдонимом «Щедрин», когда описывал дворянские нравы — был глубоко в материале. Именно ему, Михаилу Евграфовичу, судьба уготовила роль стать как самым страшным хулителем русского народа, так и самым светлым его писателем. Господа Головлёвы здесь, разумеется, его главная и программная вещь. Как любое гениальное произведение, Господа Головлёвы оглушают своих читателей. Разобраться в этом романе не то чтоб совсем невозможно — но его действительно надо…

Вот совершенно не помню, читала ли я Салтыкова-Щедрина в школе, а когда увидела книгу в конкурсной подборке, решила взять.

Уже давно смотрела на другой роман писателя — Господа Головлевы , с него и хотела начать знакомство, но меня порадовала «История одного города», поэтому даже рада тому, как сошлись звезды.

Мне очень понравилась форма романа. Словно тебе читают вслух, с озвучиванием всех сносок редактора, но вместе с тем, ты словно читаешь старые записки летописца, рассказывающего историю города с насыщенной историей.

В последнее время мне прям везет, сатира за сатирой. Роман Салтыкова-Щедрина не стал исключением, сатира на государственный строй, так и еще отлично подмечен русский нрав. И боюсь роман будет актуален еще долгое время.

Изначально не смотрела на него даже, как на сатиру…

Вообще, книга сильно напоминает "пошехонскую старину" того же авторства со знаком минус, правда. Не так хорошо проработаны характеры, и в целом несколько смазано и действие, и куча пробелов в стиле "чик-чик монтаж". Еще подпортил впечатление слишком архаичный язык. Я, конечно, понимаю, что салтыков добивался идентичности, но бесконечное, нудное переливание из пустого в порожнее (особенно, иудушка постарался) вырвиглазным стилем в речах персонажей - это ахтунг. Так вот.

На арене снова вымирающее во всех смыслах дворянское семейство средней руки, во главе которого стоит деспотичная мать. И она, конечно, салтычиха и кабаниха. Но ежели у отпрысков был бы какой-никакой характер, была бы сильная сердцевина... В конце концов их мытарили не больше, чем почти всех дворянских недорослей на руси.…

«Головлёво – это сама смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву»

Глава головлёвского семейства Арина Петровна, нацеленная исключительно на обладание и правду быта (а не на истину бытия), была начисто лишена способности любить и сострадать. В этом, на мой взгляд, и лежат корни всех бед господ Головлёвых. Проживая свою жизнь в заботах лишь о накоплении материального, она совсем не думала ни о чувствах и судьбах близких людей, ни о собственной душе. Но без гармонии ума и сердца, обыденного и возвышенного стать счастливыми вряд ли возможно. Имея большую семью, героиня так и не смогла познать не только любовь к мужчине, но и безусловную материнскую любовь. «У неё была слишком независимая, так сказать, холостая натура, чтобы она могла видеть в детях…

Ужасно-прекрасное произведение, невыносимое, но одновременно и притягательное, утрировано сатиричное и в то же время поразительно реалистичное, описывающее прошлое нашей страны и до сих пор не потерявшее актуальность. Объём небольшой, но как же метко автор прошелся по всем болевым точкам, гнойным ранам общества того времени, каждая часть, дополняя предыдущую, рассказывает отдельную историю и сложно выделить ту, что сильнее задевает.

Поразительные персонажи, столь яркие, что вряд ли забудутся, особенно, конечно, Иудушка, как мне кажется, весьма необычный образ для нашей литературы. Писатель так выпукло его изобразил, что невозможно воспринимать монологи этого героя (я взяла аудиокнигу и моментами мне было просто физически невыносимо слушать его разглагольствования, так что я прониклась…

ОХ! ВОТ ЭТО ВЕЩЬ!!!

Решившись восстановить картину прошлого, еще столь недалекого, но уже с каждым днем более и более утопающего в пучине забвения, я взялся за перо не с тем, чтобы полемизировать, а с тем, чтобы свидетельствовать истину. Да и нет никакой цели подрывать то, что уже само, в силу общего исторического закона, подорвано.

Всё было проклято в этой среде; все ходило ощупью в мраке безнадежности и отчаянья, который окутывал ее. Одни были развращены до мозга костей, другие придавлены до потери человеческого образа. Только бессознательность и помогала жить в таком чаду.

Кто поверит, что было время, когда вся эта смесь алчности, лжи, произвола и бессмысленной жестокости, с одной стороны, и придавленности, доведенной до поругания человеческого образа, - с другой, называлась...…

Михаил Евграфович - мой авточитаемый автор русской классики. Не могу без него обойтись: в школе мне не дали дочитать "Историю одного города" - но я догнала во взрослом возрасте. Ну а с "Господ Головлевых" - началась уже настоящая любовь... И если "Пошехонская старина" - была не очень похожа по авторскому почерку: просто милая и пушистая летопись одной семьи (со всеми крепостными), то "...идиллия"... В общем, двум товарищам приказано - годить, благонамеренно... Чтооооо??? Что они делают??? Пребывала я в шоке и непонятках целую главу, а потом - неожиданно втянулась. Такие дела тут: 70е годы 19го века, основные войны и реформы отгремели, и стране и народу требуется немного передышка. В том числе и от таких деятельных и кипучих товарищей, как рассказчик и его товарищ Глумов. Они бы и готовы…

Великолепно до омерзения. Правдиво, смешно и страшно о моральном уровне эпохи. И все это на примере одной несчастной семьи, соединившей в себе как трагедию личности, так и трагедию поколений. 

Емко и натурально Салтыков-Щедрин соотносит каждого героя с проблемой общества, будь то жадность, лицемерие или закоренелость убеждений (и еще +100500 тем). Не обошел он вниманием и участь женщины в русском обществе. И, как обычно, глубокая трагедия припасена на конец.

Честно, я не знаю что может не понравиться в этом романе.

Правда, читаемая между строк? 

Отталкивающее образы, которые обнажают хотя бы капельку собственной (все мы не без греха) души?

Язык или стиль изложения? Не получается читать, тогда послушайте книгу — она станет песней, настолько приятно ведется повествование.

Социальное, личностное…

Вы тоже любите, когда чтение книги превращается в посещение художественной галереи, вроде питерского Эрмитажа или парижского Лувра? Когда можно несколько дней в деталях рассматривать прекрасные картины и наслаждаться техникой исполнения? Тогда "Пошехонская старина" вас не разочарует, даже более того - принесёт массу ярких впечатлений, как от сюжета, от его посыла, так и от стиля написания. Салтыков-Щедрин разворачивает перед читателем панораму некоего Пошехонья, условную область царской России, на которой подробно выписывает быт различных помещичьих домов, со всеми их обитателями, включая крепостных крестьян. Это будет целая вереница семей мелких и средних помещиков. Уже в самом конце книги рассказчик говорит:

Нечего греха таить, не честолюбивый, смирный народ был, ни ввысь, ни вширь,…

В чем состоит собственно задача его (летописателя)? В том ли, чтобы критиковать или порицать? — Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? — Нет, и не в этом. В чем же? — А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем [...] и об оном предать потомству в надлежащее назидание.

Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном…

Нет, не книга мой личный кошмар, но ее основной герой. Не помню, когда в последний раз персонаж вызывал такое отвращение, вплоть до рвотных позывов и стремления закрыть лицо и уши руками и зарыться в песок, только бы не слышать его. Но, пожалуй, стоит по порядку.

Это было очередное мое давнее предубеждение: что Салтыков-Щедрин читается тяжело и муторно. Испытание в школе чтением и обсуждением его сказок даром не прошло, и с тех пор желания вернуться к автору не возникало. Но надо же бороться с предрассудками, вот и черед Михаила Евграфовича настал. Слушала, впечатлялась, много думала (случается со мной иногда такая беда).

И, разумеется, как это часто бывает со старыми впечатлениями, они не подтвердились: книга читается (слушается) плавно, а уж слушать ее в исполнении неподражаемого Александ…

С произведениями Михаила Салтыкова-Щедрина у меня были настороженные отношения с детства. В школе прямо как-то резко не сложилось, и потом я еще долго-долго от него бегала. Но незабываемое прослушивание «Господ Головлевых» во главе с Иудушкой в корне изменило мое отношение к автору, так что в этот раз я приступила к его книге без опасений. «Пошехонская старина» оставила, конечно, не такие яркие впечатления, но все же и это было любопытное чтение, давшее простор для воображения, размышлений и разнообразных эмоций по поводу описываемого. Не очень хороших, в основном.

Писатель рисует для нас широкую и всеобъемлющую картину жизни мелкопоместного русского дворянства в эпоху, предшествовавшую отмене крепостного права. Некоторые моменты он взял из своего собственного детства и окружающей его…